Один из первых фермеров губернии Юрий Петин о том, почему успешные — успешны
Оксана ФЕДОРОВА, Юлия РУБЦОВА (фото)
К кисельным берегам
— …Юрий Анатольевич, разводите свиней, а предприятие свое назвали «Золотое руно». А как же «Визгу много, шерсти мало»?
Петин спокойно воспринимает шутку и улыбается сам. Да, когда-то на заре российского фермерского движения в 1990-х он начинал с овец. За тридцать было бригадиру-полеводу из Кинель-Черкасс, когда принял для себя важное решение уйти из колхоза и начать работать на себя. Сравнительно быстро отказался от овец – как только отечественная переработка «золотого руна» приказала долго жить. Шерсть оказалась никому не нужна. И он на ближайшее десятилетие полностью сосредоточился на растениеводстве. Зерновых.
Рассказывает он об этом так, что сразу становится ясно: если и хлебнул лиха, то никогда в этом не признается. И жаловаться не будет. Потому что знает по себе – везет тому, кто везет. Восемь лет Юрий Петин обрабатывал один (!) 350 га.
…Кто помогал? Да никто не помогал. Технику взял в кредит, поле начиналось практически за домом. В кабине трактора или комбайна, можно сказать, жил. Зато выработка была – за четверых.
…Комбайн «Дон» выгонял в поле. С него снимал велосипед —
ехал назад, заводил машину, велосипед бросал в кузов и ехал опять в поле. И работал. За день намолачивал по 500 центнеров. Увозил на элеватор. А потом отвозил свою технику на «Урале» с прицепом домой – в обратном порядке.
Потихоньку Петин вставал на ноги, выплатил кредиты. К своей обрабатываемой земле стал добавлять землю арендованную.
— Юрий Анатольевич, а почему тогда, в 1990-х, все отечественное сельское хозяйство не стало фермерским? Как, к примеру, в Америке. Что помешало?
— Отсутствие четкой стратегии и последовательной политики. В начале реформ, в 1990-х, правительство видело в качестве магистрального пути развития сельского хозяйства его фермеризацию. Хотели вырастить нового собственника на селе, хозяина. Начали – бросили. Старое развалили, а новое не построили.
Потом стали делать ставку на агрохолдинги. А сельское хозяйство – это не завод, где на тысячах станках изготавливают однотипные болванки. Когда у холдинга 200 тысяч гектаров земли в пяти регионах, где у каждого поля своя особенность и на каждом работают разные люди, невозможно организовать эффективный контроль за результатом. Работа на земле требует индивидуального подхода ко всему. Да, я знаю, что мировая практика современного фермерского сельского хозяйства базируется на том, что государство или крупные агрохолдинги (в разных странах по-разному) за фермера и планируют, и кредитуют его, и страхуют, и консультируют, как организовать бизнес, какие культуры и технологии использовать. Такое своего рода частно-государственное партнерство. К сожалению, российские агрохолдинги избрали для себя иные экономические сценарии.
— Можете назвать основные проблемы российских фермерских хозяйств?
— Да. Это стоимость ресурсов (ГСМ, техники, ядохимикатов, удобрений), сложности с реализацией продукции, низкая прибыль и нехватка кадров. Элеваторы стали частные, госзакупок нет. Рынка зерна нет! Балом правят перекупщики… Про кадры хочется сказать, что нужно поднимать престиж сельскохозяйственного работника. Тогда и молодежь понимала бы, что работа в селе тоже интересна и почетна.
Хавроньи с канадским акцентом
Петину эти проблемы знакомы не понаслышке. В 2004 году он решил, что практика успешного растениеводства его КФХ –
отличная база и опора для нового проекта. Петин решил разводить свиней. Вновь залез в долги – взял кредит. И построил ферму на 4000 голов. Хрюшек завезли из Канады. Предполагалось, что свиньи будут жить в высокотехнологичной неволе, где большинство процессов автоматизировано. Тем самым сберегая племенное стадо от африканских чумок и прочих свинячих зараз. Плодиться и размножаться на кормовой базе отличного фуражного зерна «Золотого руна», снижающего себестоимость производимой свинины.
Жизнь, однако, поправила лучезарные планы начинающего свиновода Петина. Начался падеж.
Дело в том, что там, в Канаде, прокалывают свиньям антибиотики – легко, как витаминки. Мы же от этого дела принципиально отказались. Вот и заболели. Как я тогда переживал, думал, зря связался со свиньями. Да Бог не выдал… Наши ветеринары под руководством Александра Кандалова помогли найти ветеринарного профессора из Владимира. Он здорово нам помог. Основное стадо выжило. Выработало иммунитет, акклиматизировалось. Сегодня в нашем хозяйстве 3200 голов свиней, 200 основных свиноматок, строим свой забойный цех.
— …Юрий Анатольевич, почем мясо сдаете?
— Живым весом – по 110 рублей за килограмм.
— А сколько оно стоит на городских прилавках, знаете?
В курсе. Да, понимаю, что выгодно иметь бизнес, выстроенный по принципу «от земли до прилавка». Но фермеру-одиночке об этом только мечтать. Да и надо ли, если можно развивать кооперацию: один фермер вырастил, другой переработал, третий продал. И каждый в своей нише специализируется. А можно кооперироваться и с государством – если оно будет регулярно проводить масштабные закупочные сессии с заранее известными и фиксированными ценами.
Молочный форсаж
То, что не агрохолдингами едиными возродится региональный АПК, стало ясно уже через год хозяйствования в Самарской области нового губернатора Николая Меркушкина.
Новый 2013 год стал стартовой площадкой для ряда беспрецедентных проектов в региональном АПК, в том числе и проекта по созданию «молочного кластера» в регионе – 10 молочных ферм по
2,4 тыс. голов каждый и молокозавода. Молочные фермы появятся в Богатовском, Борском, Алексеевском районах, в ряде северных районов – Исаклинском, Шенталинском, Челно-Вершинском.
Подул ветер перемен и над головой успешного Петина. К своим канадско-черкасским хавроньям мудрый Юрий Анатольевич решил присовокупить французских буренок: молочный кластер – он и в Кинель-Черкассах кластер!
— Но, наученный опытом, уже не рубил с плеча. Прежде чем влезать в новые долги, строить ферму и закупать племенное стадо, объехал с десяток ферм в разных регионах России — задавал вопросы, запоминал, сравнивал, анализировал… И надумал. Сегодня строительство молочной инновационной фермы практически завершено.
— Юрий Анатольевич, а переработкой молока-то займетесь?
— Обязательно! Уже купили линию по пакетированию молока, сливок, сметаны. Я считаю, любое хозяйство, которое желает процветать, должно идти в глубокую переработку.
Мы с Петиным после выставки еще долго говорили о том, что нужно, чтобы крестьянин воспользовался льготами «санкционного периода». О том, что мало точечно дотировать сельхозпроизводителя – надо развивать в регионе свои собственные эффективные технологии по транспортировке, перевалке, хранению и переработке сельскохозяйственной продукции. «Если не выстроить эффективную в новых реалиях цепочку «аграрий – переработчик – продавец – покупатель», то дефицита продуктов и роста цен не избежать», – считает Юрий Анатольевич. А еще – поднимать престиж работы на земле, превратив государство в пропагандиста, у которого слова не расходятся с делом.
