Наш регион должен стать центром притяжения молодых
Общественная палата Самарской области сегодня является самым авторитетным институтом гражданского общества в регионе: полномочия палаты последовательно расширяются, практически ни одно социально значимое решение не принимается без согласования с ней. О роли Общественной палаты в обществе «Первому» рассказал ее бессменный руководитель Виктор Сойфер.
Оксана Тихомирова, Сергей ОСЬМАЧКИН (фото)
— Какое место занимает областная палата в региональной общественно-политической системе спустя шесть лет с момента своего создания?
— Шесть лет – срок, конечно, немалый. А с другой стороны – не очень и большой – для меня как участника событий. Когда мы начинали в 2008 году, не было полного понимания своего места среди общественных организаций, многочисленных НКО. Сейчас понятно.
За эти годы и нормативная база укреплялась, и много дополнительных функций было возложено на Общественную палату. И теперь это такой концентратор общественных сил, центр развития гражданского общества, диалоговая площадка, на которой обсуждаются важнейшие вопросы, в том числе и те, что касаются политической составляющей. В качестве примера: мы не раз обсуждали вопрос о смене порядка управления города Самары: перед Новым годом, потом еще раз, и еще. Много делаем для того, чтобы такие категории населения, как инвалиды, молодежь, такие социально значимые отрасли, как ЖКХ, были в зоне нашего внимания. Пишем ежегодные доклады, взаимодействуем с другими региональными Общественными палатами, Палатой РФ. И наша палата, хочу отметить, на хорошем счету, на первых позициях.
Мы себя позиционируем как такой концентратор действий гражданского общества и диалоговую площадку общества и власти.
Для инвалидов нами очень много чего делается. Мы первыми подняли вопрос о доступной среде. Огромный труд провела Алла Архипкина, председатель Самарской областной организации Общероссийской общественной организации «Всероссийское общество инвалидов», – огромный! Мы не выдираем людей из их общественной среды. Виктор Часовских, Ирина Архипкина, Виктор Полянский, – мы собрали этих людей с тем, чтобы быть проводником и рупором проблем, которые волнуют ту или иную категорию граждан. Нынешний состав Общественной палаты Самарской области – звездный.
— Не противоречат ли предложенные изменения в структуре власти демократическим принципам, заложенным в нашей Конституции?
— Изменение порядка управления муниципальными образованиями сейчас рассматривается не только на уровне губернатора, но и на федеральном уровне. Есть соответствующие федеральные законы.
Мы находимся в плену таких представлений о демократии: много людей выбрали одного, и он там потом сидит в представительном органе и там от их имени что-то делает. На самом деле это не совсем так. Или даже – совсем не так, если проанализировать, как у нас построена работа Самарской губернской, городской дум. Речь идет о том, что на уровне города целесообразно вернуться к тому порядку формирования представительных органов, который мы с вами еще хорошо помним: это райсоветы. Вот там люди были ближе к населению. Хорошо понимали нужды дворов, улиц, подъездов. А сейчас выборы прошли – и свежеизбранный депутат расслабляется: до перевыборов аж пять лет! Поэтому такое движение людей, снизу востребованное новыми органами управления, более близкими к населению, на мой взгляд, нужно и своевременно. Я в этом убедился в ходе больших обсуждений, которые проходили у нас в Общественной палате. Это на сегодня более правильный путь, потому что пропасть между властью и людьми давно пора преодолевать. Так, как мы сегодня живем, нас не устраивает. Надо попробовать по-другому. В том числе и вот так. Это сделано не по команде губернатора, а на основе многочисленных обсуждений и анализа данных – в частности, о том, как люди представляют свое место в обществе, как относятся к власти в лице всяческих МУПов, до которых не достучаться. Надо власть приближать к населению.
По ряду вопросов у нас бывают горячие споры. Высказываются различные мнения. Но мы стремимся к тому, чтобы эти диалоги были конструктивными. Каждый член Общественной палаты – самодостаточный человек, и мы часто видим, что по ряду вопросов моя, председателя, точка зрения не совпадает с точкой зрения других членов Общественной палаты. Но это совершенно нормально.
— Гражданские инициативы – основа развития современного общества и государства. Как вы оцениваете состояние институтов гражданского общества в нашем регионе?
— Гражданское общество у нас, конечно, еще не построено. Основные ячейки – НКО. 15 января я был в Москве на встрече с Владимиром Путиным – был такой формат в Общественной палате РФ, на который приглашались председатели региональных палат. Очень много проблем с НКО. На слуху только те, что политизированы, а на самом деле НКО – это возможность людей влиять на управление властью, на решения, которые принимает государство. В этом смысле НКО, которые лоббируют интересы инвалидов и пенсионеров, очень много делают. Здесь я особо хочу отметить Игоря Станкевича, члена Общественной палаты, который проводит Парад Памяти. У нас в Самарской области – 4650 зарегистрированных НКО. Сколько их работает? Мы не знаем. И Александр Бречалов – новый глава Общественной палаты России – поставил вопрос перед президентом о том, чтобы передать в введение ОП все эти НКО. Ну хотя бы реестр передать, чтобы было понятно, кто чем занимается. Поднимался вопрос о том, чтобы социально значимым НКО (а у нас все социально значимо!) дать определенные послабления по налогам. На что Путин ответил: «Дадим – и там быстро окажутся те, кто, к примеру, водкой торгует без акциза. Вопрос непростой».
Еще одна тема – мы участвуем в конкурсах, которые проводит правительство Самарской области для поддержки НКО. Ежегодно на эти цели выделяется около 20 млн рублей. Но мы слабо участвуем в конкурсах на федеральном уровне. А там проводятся конкурсы и на более серьезные суммы. Но когда я в администрации президента предложил тем, кто эти деньги делит, привлекать в качестве экспертов нас, региональные общественные палаты, мое предложение поддержки не получило. Что довольно странно. Потому что писать красивые заявки – это одно, а стоять ногами на земле и делать полезное дело – совсем другое. Странно, что экспертирование, на основании которого выделяются большие деньги, происходит в обход региональных палат.
— Губернатор в послании отметил необходимость усиления работы по собираемости налогов, борьбе с коррупцией и сокращению расходов на аппарат управления власти. А на ваш взгляд, что еще мешает социально-экономическому развитию губернии и представляет собой серьезную задачу?
— Коррупция пронизала все. К сожалению, она как паутиной затянула наше общество. Невидимые нити. Поэтому то, что сказал губернатор, очень правильно. К сожалению, если проанализировать ситуацию – за минусом трех-четырех крупных дел, когда были пойманы крупные чиновники, в основном, по статистике, за руку хватают учителя, который две тысячи рублей взял, врача, который взял гуся бесплатного… Это создает статистику, но не решает проблему. Поэтому борьба с коррупцией – на первом месте.
Чрезвычайно актуальна, считаю. И я согласен с губернатором, мы должны этому отдавать все свое внимание. Раздутость бюрократического аппарата создает ту проблему, с которой мы начали разговор, – пропасть между людьми и властью. Замы, замзамы, замы замзамов – все пишут, все что-то запрашивают… А конкретный вопрос – как и когда в нашем дворе уберут снег – решать не с кем. Все отсылают. Вот Олег Фурсов заявил, что штаты городской администрации сильно раздуты. Я сам присутствовал при этом разговоре. Посмотрим, насколько ему удастся оптимизировать кадры и дать в руки работникам мэрии реальные лопаты, направить во дворы убирать снег.
— Как в вашей деятельности соотносится руководство региональными Общественной палатой и Общероссийским народным фронтом?
— На мой взгляд, это вопрос, который еще требует ответа. Глава Общественной палаты РФ Александр Бренчалов, как и я, – сопредседатель российского ОНФ, только на федеральном уровне. Он за то, чтобы эту проблему решать на региональном уровне, в зависимости от местной ситуации.
Для меня ответ есть. Взаимодействие должно идти через людей – у нас вообще не так много социально активных людей. А в целом – да, соглашусь, много непроясненного. Даже соглашения нет между ОНФ и ОП, чтобы разграничить полномочия, или, наоборот, какие-то проекты реализовать. А для меня это слишком большая нагрузка, грубо говоря. Зарплату ни там, ни там не платят. Совмещать эти две позиции мне тяжело, я уже ставил этот вопрос. Надеюсь, скоро настанет момент, когда меня с миром отпустят.
У нас региональные элиты исчезли. Это очень печально, но это факт. У нас не так много людей, которые могли бы активно двигать общество к гражданскому. Нет людей-моторов! Это страшный голод – на людей. Одни и те же люди по многу лет присутствуют в различных общественных структурах, на различных мероприятиях. А время идет. И мы не молодеем. Молодежь есть, но… Много молодых людей хотят сразу стать чиновниками. Они к этому стремятся, понимают, что эта работа сулит много хорошего. Для них общественная деятельность – такой транзит. А я читаю, что в органах законодательной и исполнительной власти должны быть люди, которые получили опыт общественной работы. Неоплачиваемой. Вот там они бы могли себя проявить, выявить, что для них главное –
карьера или достижение определенных общественно значимых целей.
— Чем сейчас занимаются самарские «фронтовики»?
— Контролем закупок. Тут надо разделять – есть штаб ОНФ, и есть еще исполком, который действует самостоятельно. Всего нас,фронтовиков-штабистов, на всю Россию где-то 1000 человек. Доверенных лиц Владимира Путина.
— А сколько по регионам аппаратчиков в исполкомах?
— Порядка 10 тысяч. Вот в самарском исполкоме – 40 человек. У них есть штатные люди, их финансируют. Они в своей деятельности абсолютно автономны.
Контроль за властью – вот это смычка, на мой взгляд, между ОП и ОНФ. Вопрос народного контроля – кто его не пытался решить со времен Рабкрина и до позднего Горбачева! И вот сейчас эта функция возложена на общественные палаты соответствующим законом. И тем же занимается Народный фронт. Мне кажется, в этом направлении как раз и надо совместно составить какой-то документ. Но его пока нет. Как мы решили? В составе ОП появилась новая комиссия, ее возглавила Галина Гусарова. Она очень горячо взялась за это дело. Какие у нас есть механизмы и инструменты контроля? Должны быть созданы общественные советы при всех органах исполнительной и законодательной власти. И при территориальных органах федеральных структур. Вот именно с ними надо работать и через них рассматривать вопросы, которые решает то или иное ведомство. Галина Ивановна сейчас активно работает со всеми министерствами, и думаю, очень скоро мы увидим результат. Я думаю, что, если дело пойдет, этот опыт надо будет использовать и нашим «фронтовикам».
— А какая тема в послании губернатора оказалась вам ближе?
— Мне очень близка тема Центра одаренных детей. Очень серьезная тема. То, что у нас лучшие мозги с помощью гнусного инструмента ЕГЭ вымываются из Самарской области в сопредельные регионы, в Москву, в Питер, где они себя, в конечном счете, не находят, в лучшем случае из Москвы они потом уезжают в европейские или азиатские страны – это расплата за ЕГЭ. Это можно было бы предположить, об этом говорили и прогнозировали Садовничий, Котельников, я… Нас не слышали. Теперь мы получили то, что получили. Когда в последний день 6 августа 100 наших лучших ребят из СГАУ получили приглашение из Москвы и, как стая ворон, снялись и улетели отсюда… Нам не удалось на их места взять людей, которые их, если можно так сказать, подпирали.
А Москва просто первые деньги дает и старт для отъезда за границу. Очень мало научных сотрудников остается в Москве. А ведь сейчас речь идет даже не столько о науке, сколько об экономике. Когда страна ежегодно теряет по 150-200 «умных голов»! Они ведь сюда уже никогда не вернутся. Москва раздулась, разбухла до невообразимых пределов – это губительный путь для развития страны. Потому что радиальная организация губит все империи. Стране нужны такие центры, как Самара, Нижний Новгород, Екатеринбург, Новосибирск, Томск… Их нужно развивать, и, конечно, я согласен с губернатором, который настаивает на скорейшем открытии Центра одаренных детей. Меркушкин меня спросил, сколько, по моему мнению, у нас таких детей. Я ответил – 300. «Почему 300, может, больше?» Отвечаю: «На больше мы учителей не найдем». А сегодня я услышал на заседании правительства: интернат будет на 180 детей. Это мало! Человек 300 нам обязательно нужно: кто-то уйдет, кто-то сломается, влюбится, родители увезут… У нас истончается научно-техническая элита. Но ситуация меняется. Уже сегодня человек приходит на работающее предприятие, ему вручают соцпакет: общежитие или малосемейку, подъемные. Он очень быстро пробивается. Начинает ездить в командировки, в том числе и за рубеж – Франция, Гвиана… Космодром Восточный записан за нами, за Самарской областью. Это огромные перспективы!
Я согласен с губернатором: здесь, у нас, надо поставить магнит. Не забор, а магнит. И на него намагнитить весь мир. Вот этот магнит должен показывать молодым людям, что вертикальный взлет возможен и в своем родном городе, регионе. Я вот никуда не уезжал, хотя меня много куда звали. Я и учился, и работал здесь. И если чего-то добился, то во многом благодаря тому, что не разбрасывался. И начинать надо именно с детей, с 5-6 класса. Это очень важно для нашей области. Поэтому, если мне поручат заниматься центром, я сниму с себя какую-нибудь часть общественных обязанностей и буду это делать.
— Если была бы возможность уйти от той части общественной работы, которая сопряжена с большим количеством «марлезонских балетов», и оставить себе ту, в которой вы, безусловно, лучше всех, какие бы вещи за собой оставили?
— Я бы остался президентом СГАУ.