Спустя семьдесят лет ей снится самая страшная в истории война
В свои девяносто лет Полина Прохоровна Турбина с пристрастием следит за событиями, происходящими в сегодняшней Украине. Сокрушается не просто как наблюдатель – в 1943 году она, сержант 8 гвардейской армии третьего Украинского фронта, участвовала в освобождении Южной Украины. Собственными глазами видела выжженные дотла хаты, истерзанных фашистами сирот, убитых русских солдат – защитников земли украинской. В ту пору ей было всего 20 лет.
Людмила КРУГЛОВА, Дмитрий ВИНТЕР (фото)
В сорок третьем пришла повестка
В наше время много говорят о патриотизме, ничуть не задумываясь о том, а есть ли вообще у нас право попусту, ради «красного словца», пользоваться этим понятием, когда рядом живут люди, знающие ему подлинную цену. Семьдесят лет без войны – а она напоминает о себе страшными сновидениями, и слезы наворачиваются при воспоминаниях о тех, кто не вернулся с фронта. Казалось бы, годы уносят печали, но, увы, не уходят в забвенье жестокие битвы, грохот орудий, душераздира-ющие стоны умирающих на полях сражений воинов. Погибли на войне два брата Полины Прохоровны Турбиной: старший Иван пал в бою под Воронежем, а младшего Вячеслава, попавшего в плен, фашист расстрелял в упор. Еще два брата, слава Богу, возвратились с войны. Полину тоже судьба уберегла. Хотя и не слишком щадила.
У родителей она была двенадцатым ребенком, младшенькой. В селе Богдановка Петровского района (ныне – Борский) Куйбышевской области семья считалась зажиточной, отец и мать много работали, чтобы дети были сыты. Но в 1930-е годы в стране начались репрессии, у семьи конфисковали нажитое крестьянским трудом имущество и выслали в Казахстан. Полине было всего семь лет.
Согласно секретной справке ОГПУ, тогда, в пути следования, в общей сложности погибли около 90 тысяч кулаков, и еще 300 тысяч умерли в местах ссылки.
«В Казахстане хлебнули горя, – рассказывает Полина Прохоровна, – мы были бесправные и отверженные. А когда умер отец, жить стало совсем невыносимо, и мы решили бежать. На свой страх и риск вернулись в Богдановку, где скитались по чужим домам до тех пор, пока старший брат Иван не приобрел домик. После семилетней школы я поступила в Бузулукское педагогическое училище. Окончила два курса, и началась Великая Отечественная вой-на».
Братья ушли на фронт, а она устроилась секретарем в народный суд села Петровка. В 1943 году Полине Турбиной пришла повестка: набирали девушек для работы на полевых кухнях.
В составе действующей армии
Курсы обучения на поваров проходили в Саратове. Эти четыре месяца мало походили на школу кулинарного искусства – по большей части время занимали строевая подготовка и обучение стрельбе из винтовки. Потом ей выдали тяжелые американские ботинки 40 размера и отправили на 3-й Украинский фронт, в 149-й артиллерийский запасной стрелковый полк 8-й гвардейской армии. Ее часть находилась в 12 километрах от фронта, сюда прибывали грузовики с солдатами, их кормили и отправляли на битву. Готовить приходилось ночью, чтобы рано утром накормить участников боевых действий. Повар полевой кухни зачастую отдавала свою порцию солдатикам, оставаясь голодной.
«Питание было очень плохое, супчик «так себе», на огромный котел давали банку тушенки. Второе блюдо – каша, в основном кукурузная, по 2-3 ложки. С таким питанием ребята под гимн Советского Союза уходили на битву с врагом, – вспоминает Полина Прохоровна. – Через некоторое время в нашу часть привозили раненых».
В сорок третьем войска 3-го Украинского фронта освобождали Днепропетровск, Запорожье и до конца года вели оборону по удержанию крупного плацдарма на Днепре. После разгрома никопольско-криворожской группировки 8-я гвардейская армия освобождала Южную Украину в ходе Березнеговато-Снигиревской и Одесской операций. В июле 1944 года армия была переброшена
на 1-й Белорусский фронт.
Из справки Центрального Архива Министерства обороны РФ: «В составе действующей армии Турбина Полина Прохоровна проходила службу в 19 отдельном огнеметном батальоне, с 27 сентября 1944 года по 11 января 1945 года, в воинском звании «сержант», в должности «повар».
И следующий этап боевого пути – в составе 1-го Белорусского фронта – 545-й радиодиви-
зион «Осназ», который в ходе наступления добывал самые ценные сведения об особенностях обороны противника. Все изменения в дислокации вражеских войск вскрывались и докладывались командующим фронтами.
По закону военного времени
Огнеметный батальон находился в четырех километрах от мест сражений. Нередко солдаты приходили с фронта, набирали в термосы еду и возвращались на передовую.
«Самое опасное, если бомбежкой разобьют походную кухню, потому что без питания – никакой победы, – продолжает рассказ Полина Прохоровна. – Фашисты это понимали и, чуть где огонек забрезжит, начинали бомбить, поэтому кухню надо было тщательно замаскировать и готовить так, чтобы ни дыма, ни огня не было видно. На моих глазах от рядом стоящей кухни танковой части осталась одна воронка. Повар недосмотрел. После этого случая я боялась выходить к кухне, и мне дали сопровож-дающего, пожилого мужчину. Но все равно – страшно, каждый день – слезы. Подхожу к кухне: мама, милая, глянула бы, где твоя дочка, в каком аду… И так изо дня в день. Тяжело и трудно мужчинам на фронте, а женщинам – вообще… Невыносимая история»…
Полина Прохоровна умолкает. Тени трагических событий мешают говорить, и даже сейчас, семьдесят лет спустя, ей не верится, что все это было на самом деле.
Фронт совсем рядом, и разве для женских ушей – бесконечные атаки с взрывами, стрельбой, неистовыми криками? Разве для женских глаз – поля битв, где смешались мертвые и еще живые? Когда затихал бой, Полина пробиралась к местам сражений, вглядывалась в лица убитых и раненых воинов, искала, нет ли среди них ее братьев. Как и где погибли Иван и Вячеслав, она узнает позже.
Однажды огнеметная часть попала в окружение. На 200 человек оставалась банка тушенки, мерзлая картошка и несколько головок свеклы. Теперь трудно представить, как она умудрялась «растянуть» на всех этот провиант. Изнуренные голодом и чудовищной усталостью, бойцы все же сумели вывести часть из окружения. А Полину Турбину вызвал командир:
— Вы готовили пищу?
— Я.
— А вы думали, что это за пища?
— А вы спросили, из чего я готовила? – ответила дерзко, но иного не оставалось.
Командир знал, что часть была в окружении, и, тем не менее, отдал приказ об аресте повара. Неизвестно, как сложилась бы ее судьба, если бы не старший сержант, который за нее вступился. В конце концов, арест отложили.
Полина тяжело переживала тот момент, плакала ночами, в землянке, укутавшись солдатской шинелью. И думала о том, что лучше уж умереть во вражеском кольце, нежели от рук своих товарищей. Страшная дилемма, но такие вот выборы предлагала война.
Два дня стояла тишина
До Берлина сержант Турбина дошла в составе радиоразведки особого назначения. На подступах к городу начался штурм, горели земля и небо, все вокруг было устлано телами убитых, прокладывающих кровавую дорогую к победе. 4 мая освободили Берлин, а 6 числа командир поднял всех ночью по тревоге и сказал, что ведутся переговоры о перемирии. Два дня стояла тишина, не слышно было выстрелов, и 8 мая командование объявило о капитуляции Германии. Война окончена!
«Ликованию не было предела, – вспоминает Полина Прохоровна. – Пляски, песни, себя не помнили от счастья. Об одном упущении жалею: не удалось оставить свою подпись на берлинской стене. Часть стояла недалеко от города, но возможности отлучиться от кухни не было никакой, готовила питание для победителей. А наши ребята съездили, расписались на здании рейхстага».
До августа 1945 года сержант Турбина оставалась в Германии, работая уже на офицерской кухне. Потом демобилизовалась и вместе с другими земляками из Куйбышевской и Оренбургской областей отправилась на родину. На каждой станции их встречали как победителей, с охапками цветов и подарками, к поезду ящиками подносили конфеты, печенье, свежие булки. В Куйбышеве был большой концерт и праздничный обед для фронтовиков. Повар полевой кухни вернулась в родную Богдановку. За военные заслуги Полина Турбина награждена медалями «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией», орденом Великой Отечественной войны второй степени, юбилейными медалями.
Как мало говорим мы о любви
На фотографии военных лет две девушки – Полина Турбина и ее подружка, вместе в сорок третьем они уходили на фронт. Стройненькие, хорошенькие, форма сидит ладно. Черно-белый снимок, конечно, не передает прелести зеленых глаз и обаяния цветущей молодости, мечтающей о любви, о свиданиях и первых поцелуях. Вместо легких платьиц они надели грубые гимнастерки, вместо туфелек – кирзовые сапоги. А вместо полевых цветов их руки держали винтовки. Девушкам война не к лицу, и никакая самая ужасная сила и самый непреодолимый страх не победят чувственную природу человека. Девяностолетняя женщина, пережившая военные тяготы и страшные впечатления, твердо отвечает, что сердце на войне не черствеет. Это не вяжется с общепринятой точкой зрения. Полина Прохоровна улыбается:
«Моя первая любовь была на фронте. Мой парень, старшина, ухаживал за мной бережно, даже не смел поцеловать. Помню, подходим к Днепропетровску, впереди переправа через Днепр, а у меня ботинки уже насквозь промокли, идти невозможно. Он говорит: Полин, у меня есть вторые сапоги, ты в них пройдешь. Я ни в какую: товарищи скажут – это неспроста. Но он меня все равно уговорил. И точно, девчонки сразу заметили, сказали – «повезло тебе». Вот такие были ухаживания».
По службе их пути разошлись, а после войны они так и не встретились. Полина Турбина нашла свою большую любовь в Богдановке, вышла замуж, вырастила троих детей.
Одного из сыновей назвала в честь брата – Вячеславом. Всю профессиональную жизнь до пенсии проработала учительницей начальных классов в Богдановской школе, сейчас живет в селе Неприк. Квартира у нее хорошая, светлая, дети и родственники рядом, окружают заботой и вниманием. Наше знакомство с Полиной Прохоровной Турбиной состоялось благодаря руководителям ЗАО «Таркетт» Анатолию и Валерию Нуждиным: они – внуки старшего брата Ивана, не вернувшегося с фронта. А стало быть, Полине Прохоровне приходятся внучатыми племянниками. И, пожалуй, секрет ее долголетия – в уважении и любви близких людей.
На одной из страничек ее фотоальбома каллиграфическим почерком записано стихотворение: «Как мало говорим мы о любви, Своим любимым, близким и родным… Но пробил час и их со мной не стало. Лишь сожаленье позднее осталось…»
Пройдя суровые испытания, Полина Турбина поняла высшую ценность жизни.