Для антикризисного менеджера критерий эффективности – решение неразрешимых задач
Министр имущественных отношений Самарской области
Юлия Степнова рассказала «Первому», почему обновляет команду,
где потеряла розовые очки и какие особенности региональной
борьбы за землю станут ключевыми в 2015 году.
Оксана Тихомирова, Олег ДАВЫДОВ (фото)
— С марта 2015 года вступают в силу изменения в земельном законодательстве. Как они скажутся на реализации земельной политики в Самарской области?
— Земельная политика Самарской области была нами разработана в 2012 году, принята на период до 2015 г. И изначально рассматривалась нами как политика переходного периода – как подготовка к глобальным федеральным изменениям в законодательстве о земле. Нам было известно, что работа по таким изменениям ведется, необходимость их назрела в стране очень давно, но наша область во многих вопросах отставала на несколько шагов, и требовались меры немедленного реагирования, чтобы не допустить «режима ожидания» изменений (то есть, по сути, скрытого бездействия в решении текущих острых задач), и подготовка региональной базы к федеральной реформе с целью снизить ее болезненность для населения.
Сейчас некоторые изменения уже вступили в силу, часть вступит с апреля, а, например, изменения по имущественному налогу будут плавно внедряться на протяжении пяти лет. Сейчас вступили в силу изменения, по которым право распоряжаться неразграниченной землей на территории Самары передано в муниципалитет – как для строительства, так и для целей, с ним не связанных.
Но существует пробел в федеральном законе, и по умолчанию с марта права на распоряжение такими землями спустились бы до уровня самого низкого деления. Например, не муниципальный район Волжский, а все поселения в нем. Это крайне неудобно, затратно и могло существенно навредить контролю в сфере земельных отношений. В Самарской области в конце декабря был принят закон, в соответствии с которым услуги по распоряжению землей были подняты на уровень государственных и дальше делегированы на уровень муниципальных районов и городских округов. Но именно как госуслуги (с правом контроля со стороны областного правительства). По Самаре на тот момент было сделано исключение, поскольку был только что назначен глава администрации города, и мы ожидали его погружения в процесс и готовности к приему дел.
— Насколько серьезно передача этих полномочий разгрузит министерство?
— Весьма ощутимо, и это как раз развязывает нам руки для того, чтобы заниматься основными задачами министерства. Напомню, одной из наших главных задач на протяжении последних лет было разграничение госсобственности на землю, вовлечение в оборот максимального количества участков, инвентаризации активов, установление границ и т.п. Это очень большая работа.
Когда я пришла в министерство, у нас было почти 5000 необработанных земельных заявок прошлых лет, которые в силу разных причин не исполнялись. Мы назвали их «хвостом» и стали отрабатывать. Параллельно со всеми новыми входящими заявками. Сейчас из этого хвоста осталось меньше 800 штук.
К сожалению, не удалось достичь взаимопонимания с правоохранительными органами: договориться, чтобы сотрудников министерства не наказывали за эти заведомо просроченные заявки – а просроченными они были еще при прошлом министре. Ведь получается, что если их вообще «похоронить» – правонарушения как бы и нет, а как только мы достаем эти документы и пытаемся застарелую проблему решить – моментально взыскание. Формально правоохранители, безусловно, букву закона соблюдают. Но какого итога тогда они ждут от людей – большой вопрос. Ведь подавляющее большинство нормальных чиновников за километр будет обходить такие дела, а здесь подписывать надо. Подписал одну бумагу – предписание, еще одну – еще одно. Так нехитрым способом за пару месяцев можно по дисквалификации уволить все министерство. С волчьим билетом и поломанной жизнью.
Хотя эти документы пять лет лежали, и никого это не волновало.
Вообще, все крики и истерика на тему, кто будет распоряжаться неразграниченной землей, на мой взгляд, в большой степени надуманные. Ведь речь идет только о неразграниченных землях, а тот же новый Земельный кодекс ввел понятие «комплексные земельные работы». Федерация исходит из того, что до 2018-2020 годов в России неразграниченные земли должны исчезнуть как класс. Вся земля должна стать чьей-то. Либо государственной, либо муниципальной. Либо частной. А работу по разграничению земель мы закладывали в нашу земельную политику и все эти годы активно ею занимались.
— Федерация здесь просто догнала наш регион?
— Да. Очень много вещей, которые мы делали, заполняя белые пятна и пробелы в законе региональными локальными нормами, сейчас устанавливает на уровне страны новая редакция Земельного кодекса. Мы шли на опережение. Однако никто не снимает с областных властей ответственность за то, что будет происходить в муниципалитетах.
С другой стороны, есть вопросы, до которых руки просто не доходили. Например, федеральная программа, в рамках которой у нас принята региональная программа установления границ на местности. Сегодня все муниципалитеты и поселения внутри них не имеют установленных границ на местности. Самарская область по сравнению с другими реги-онами особенно плохо здесь себя чувствует. Говорят, что в свое время это было осознанное политическое решение… Получается, что область и федерация живут в разных системах координат. Соответственно, невозможно интегрироваться в общероссийскую систему кадастрового учета. Поэтому сейчас совместно с Росреестром идет соответствующая работа. Но финансирование сейчас перенесено на более поздний период.
— А муниципалитеты насколько активны в этой работе?
— У них денег нет, это должны быть деньги субъекта.
— Известно, что поиск площадок для инвесторов в муниципалитетах шел со скрипом, несмотря на поручение губернатора. Вы лично обнаружили одну такую «заначку» в Ставропольском районе. Почему так происходит?
— Понятно, что от земельных «заначек» районы выигрывали – любая информация чего-то стоит, это деньги. Здесь-то как раз речь идет уже не об установлении границ, а о комплексных кадастровых планах. Когда вся земля на федеральном кадастровом учете, все прозрачно, все видно – занято, не занято, кем, кто и что будет строить. И в этой ситуации, к примеру, очень сложно выделить себе, любимому, кусок земли аккурат в том месте, где «Роснефть» планирует вышку поставить. Есть и такие случаи.
Кстати, на прошлой неделе у нас три дня подряд проходили сессии. Состав: минимущества, минпром, главы муниципалитетов, представители «Роснефти», «Лукойла», иных нефтяных компаний (в зависимости от территории). И проблемные землепользователи, частники, которые непомерно задирают арендную плату за землю под нефтяными вышками. Это как раз тот случай, о котором говорил в послании губернатор: разница арендных платежей за землю, временно используемую для добычи нефти, которые платят нефтяники землепользователям в Самарской области и в других регионах колоссальная. Кто с нами в таких условиях будет работать?
Но эта земля не муниципальная, не государственная. Мы не можем императивно регулировать ставку. Поэтому, с одной стороны, взывали к совести. С другой – напоминали, что есть новейшее изменение в Земельном кодексе, которое вступит в силу с 1 апреля. Оно дает право в подобных случаях применять механизм признания государственной нужды на такой участок и принудительного его изъятия в пользу государства.
— Результативно прошли сессии?
— Большинство нас услышало. Единицы остались при своем мнении. В целом, считаю, эффект был положительным.
Так быстро систему не переломить. Точно так же наивно предполагать, что вот Олег Фурсов придет в администрацию Самары, и вся система, которая годами работала «поперек», возьмет и в одночасье перестроится.
— Этот клубок земельных конфликтов сосредоточен именно в Самаре?
— Нет, конечно. А Тольятти, Новокуйбышевск, Сызрань? Просто Самара самая громкая. Абсолютно беспроблемных муниципалитетов здесь нет.
— Правовыми инструментами эти противоречия можно снять?
— Только время поможет. Я не идеалист, но одними запретами и контролем мало чего добьешься. Противодействие очень серьезное – изнутри. Например, надо решить задачу срочную. А у нас в структуре самого государственного механизма всевозможные препоны будут выставлены. Чтобы денег не дать, чтобы еще что-то затормозить. Так задача ведь срочная! А у всех свое понимание, что нужно делать. Может, нехорошо, если мы эту задачу сразу решим. Как в том анекдоте про адвокатов: «Зачем ты выиграл это дело, оно нашу контору всю жизнь кормило!»
— За прошедшие полтора года молва не раз вас провожала. Побочные результаты вашей работы вопреки системе?
— Да. Со мной никто не смог «порешать» – в нехорошем смысле. Как комфортно со мной работать, если люди конструктивны, так же тяжело и непросто, если подразумевается явный «потусторонний» интерес. Например, тема рекламных конструкций очень показательна. В прошлом году только ленивый не прошелся по ней. Даже угрожали. Полномочия по рекламе переданы на уровень области лишь с этого года. И сейчас чего только не льют и в СМИ, и в письмах губернатору, и в правоохранительные органы, лишь бы у нас эти полномочия отобрать! Но торги по рекламе прошли с очевидным результатом: если средняя стоимость по щиту у города была 560-600 тысяч рублей, то у нас – 1 млн 200 тысяч. Дальше пошли демонтажи. Город не демонтировал, а мы демонтировали. Все прекрасно знают, что в Тольятти проигнорировали решение своей думы, провели торги аж на целых 20 млн рублей и ничего не демонтировали. Абсолютно очевидно, почему. У них сейчас в схеме 300 щитов, которые принадлежат одному известному бизнесмену. Есть еще 250, которые пойдут на торги, и есть порядка 600-700, которые незаконны и принадлежат тому же товарищу. Кто пойдет на торги? Да никто! До тех пор, пока это поле не будет вычищено. Единственный, кто может это сейчас сделать, – минимущества. Точнее, конкретные люди в нем.
— Оказались ли вы морально готовы к такому прессингу? Как к жалобам на вас отнесся губернатор?
— Не знаю. Когда шла сюда, то понимала, что явно не курорт. Мне тяжело наблюдать за своими сотрудниками. Их по-человечески жалко. Им угрожают и демотивируют. Со всех сторон. Силы воли хватает далеко не всем. Поэтому для подав-ляющего большинства я – неудобный персонаж.
— «На самом деле ее подвели мужики…»
— Я знаю, это из блога Кондратьева: он член моего общественного совета при министерстве. Он похоронил меня раньше остальных, потому, что ему кто-то в Белом доме сказал, что меня увольняют. Но в Белом доме отдельные граждане меня увольняют с завидной регулярностью.
— «И вообще тема малого бизнеса в формате демонтажа киосков оказалась для нее взрывооопасной…»
— Да нет у меня демонтажа киосков в полномочиях! И даже на выдачу разрешений – нет. Когда с городом были совещания, я лично рисовала схему, как надо выстроить работу, шаг за шагом. Но дальше нужна политическая воля в сочетании с отсутствием меркантильных интересов. А такое сочетание – редкое явление. Поэтому из всей «дорожной карты» выполнено далеко не все. Но то, что должно было выполнить минимущества, сделано. Расторгнуты те договоры, которые не войдут в схему размещения объектов нестационарной торговли.
— Команду будете обновлять?
— Под задачи. Сейчас в министерство пришел Игорь Андреев, заместитель министра. Руководил Центром размещения рекламы. На мой взгляд, в этой работе проявил себя безупречно. Чего мне только сто-ило уговорить его, не знает никто! Кандидат наук, руководил «Молодой гвардией» – плюсов с точки зрения системы масса. Но он такой же, как я, неформатный. Не любят таких. Жесткий, обязательный, говорит что думает. Многие откровенно опасаются его. Ну за что ж его любить.
— Что нового вы поняли о жизни за последний год?
— К сожалению, только подтвердила для себя, что у нас внедрить какие-то изменения крайне сложно. Считаю, то, что мы сделали почти за три года, очень серьезно сдвинуло министерство и вообще структуру властных решений в отношении земли. Мы изменяли законы не в угоду чьим-то лоббистским интересам, а разрешали глобальные противоречия и коллизии путем анализа законодательства и его изменения. Решена проблема обеспечения многодетных семей землей, разработана и реализуется дачная амнистия, узаконен рынок наружной рекламы. А вообще – ужасно в отпуск хочу, если честно. В 2014-м не была.
— Какие у вас критерии эффективности? Можно ли оценивать вашу эффективность как министра количеством денег, поступивших в бюджет?
— По натуре я антикризисный менеджер, и этого уже не изменить. То есть, как только все выходит на «ровный киль», меня перенаправляют на более запущенный участок. Поэтому для меня критерий эффективности – решение неразрешимых задач. Работа исключительно на результат. Была поставлена задача – получите решение. Единственное, что мне здесь мешает работать, – это максимальная заформализованность пути и необходимость доказывать целесообразность каждого шага. Даже наличие разработанного и согласованного со всеми сторонами и руководством области алгоритма решения задачи у нас совершенно не гарантирует, что как только бумаги подписаны, на первом же шаге нам не попытаются процесс остановить в силу чьего-либо внезапно появившегося повышенного интереса или «особого мнения».
Критерий эффективности – результат. Как задачу поставили – такой результат и получите. Поставили задачу собрать по рекламе миллиард –
мы его собрали. Кстати, и по земле миллиард платежей собрали – и за 2014-й, и за 2013-й. Более того, в сложной финансовой ситуации мы пытаемся изыскивать способы, как еще привлекать в бюджет деньги. До меня у министерства не было практики взыскания неосновательного обогащения. Люди без договора фактически эксплуатировали, занимали землю.
А еще я горжусь тем, что оживила министерство, люди стали более открытыми, общительными. Человечными, что ли.
— Мужчины в вашем окружении остались, на которых можно опереться? Не считая сына, папы и губернатора?
— Конечно.
— Что оказалось самым сложным за эти три года?
— Переламывать стереотипы.
— Удалось?
— Частично.
— Вы говорили: неинтересно работать, когда макушкой головы упираешься в потолок. Сейчас потолок не нависает?
— Задач много, но все алгоритмы их решения есть. Их разработали, приняли, внедрили. Дальше я сижу и работаю. У нас большая программа по приватизации непрофильных активов, оптимизация бюджетной сети. Надо завершить тотальную инвентаризацию активов. Много еще всего.
— Откуда у вас тонус, мотивация, энергия?
— Честно? Слишком много давят. Но я не ломаюсь. Нельзя же доставить врагам удовольствие.
— Есть еще вещи, от которых вы получаете радость?
— Любовь. Я очень хочу (и когда-нибудь буду!) жить так, чтобы со стороны это выглядело «скучно». То, что я стремлюсь к публичности, – это миф. Я хочу много времени проводить с близкими людьми, а еще много читать, как раньше. У меня большая библиотека, и она будет еще больше.
— Вас греет мысль, что в любой момент вы можете вернуться к такому чтению?
— Я это сделаю, когда время придет. Или губернатор решит. Все, считаю, происходит вовремя.
— Какую книгу вы сейчас читаете?
— «Былое и думы» Герцена.
— Как отпуск проведете?
— Буду спать. Но лучше на морском берегу.
— Что для вас 8 Марта?
— Должность моя предполагает много цветов и много открыток, тем более что в нашем правительстве женщин не очень много. Не обольщаюсь, что поздравляют от души: есть в компаниях специально обученные люди, которые перед праздниками делают обход с поздравлениями чиновников. Хорошо, если от души поздравят несколько человек. Все шампанское, конфеты и цветы будут мною розданы нашим министерским девушкам.
— А чьи поздравления в этот день для вас особенно важны?
— Сына.
5 ключевых дел за 2014 год
• Предоставление земель многодетным семьям: сформировано 10490 участков, что полностью покрывает количество семей, состоящих на учете.
• В начале 2014 года разработана и принята имущественная политика региона, а также госпрограмма по ее реализации. Продолжается тотальная инвентаризация областного имущества. Ее цель – вовлечение в оборот максимального количества активов, продажа непрофильных, уменьшение бремени на бюджет.
• По итогам торгов по продаже мест под рекламными конструкциями бюджет области получил более 1 млрд рублей. В 2014 году совокупный объем принесенных минимущества средств в консолидированный бюджет области составил 1,96 млрд рублей.
• За 2014 год министерством оказано более 60 тысяч услуг и консультаций.
• Еще одна решенная задача в 2014 году –установка льгот на выкуп земли под зданиями, строениями и сооружениями.