Сибиряк прошел боевой путь от Сталинграда до Вены целым и невредимым
Одет по-спортивному, подтянут и приветлив – таким предстал нам Василий Иванович, встречая 70-й День Победы в Великой Отечественной войне. В его квартире, полной цветов и открыток, на протяжении всех полутора часов нашей беседы не умолкали телефоны. Васю, дядю Васю, Василия Ивановича на разных языках поздравляли родные и бывшие сослуживцы, однополчане и друзья.
Елена АНДРЕЕВА
Охотник и разведчик
Василий Иванович Портнягин родился 14 марта 1922 года в селе Сполошное Казачинского района Красноярского края в большой крестьянской семье. Мальчик был старшим из семерых детей и работать начал рано – после пятого класса колхоз направил его в райцентр на курсы бухгалтеров, так что вплоть до 1941 года трудился со счетами. Как и односельчане, Вася Портнягин узнал о начале войны по радио. В июле его призвали в ряды Красной Армии.
Тогда, по воспоминаниям участника Великой Отечественной войны, все мальчишки хотели на фронт, и это была не юношеская бравада, а сознание того, что в дом – общий дом – пришла страшная беда и участие каждого бойца жизненно необходимо. Однако участвовать в боях Василию Портнягину пришлось гораздо позже. Эшелон таких же молодых, еще не нюхавших пороха солдат направили сначала в Саратовскую область, а потом передислоцировали в район Внуково под Москвой – для боевой подготовки в только что сформированный 10-й воздушно-десантный корпус. Вася должен был стать парашютистом. 1 августа 1942 года он был преобразован в 41-ю стрелковую дивизию, и только тогда новичков отправили на передовую: сначала – к реке Дон, а к середине августа – на подступы к Сталинграду.
«К октябрю всю нашу дивизию «расколотило», и на защиту встали все оставшиеся подразделения, – рассказывает Василий Иванович. – Был приказ взять высоту 114,2 северо-восточнее крыла села Кузьмичи, это северо-западнее Сталинграда. Бой был неравным, у немцев – все, вплоть до танков, а у нас – полные окопы (с убитыми и ранеными. – Прим. ред.). Сутки нас штурмовали, из 114 человек в живых осталось 14. Но мы ее все-таки взяли!»
Только потом красноармейцы осознали, что побывали в настоящем аду: свист, шум, грохот, запах горящей человеческой плоти… Непонятно было, день или ночь. «Страшно не было, – делится ветеран. – Было все равно, смерть уже не страшила, было неважно, когда упадешь, сейчас или завтра. В голове была одна мысль: ни шагу назад». Кстати, тогда же боец чудом избежал попадания вражеской пули, она угодила в его автомат и переломила пополам приклад.
В октябре 41-я дивизия доукомплектовывалась, пополнялась личным составом и техникой, а с 26 ноября 1942 года передислоцировалась в район среднего течения Дона, войдя в состав Юго-Западного фронта. Василий Портнягин служил в разведроте, был командиром отделения. В разведке пригодились все навыки, которые привил бойцу отец – настоящий сибирский охотник и рыбак. Дивизия встала в оборону близ Воронежа и провела там всю зиму. В лесах острый слух и зоркий глаз помогали различать не только звук передергивания затвора: иногда удавалось сварить уху из озерной рыбешки.
Поколение двадцатилетних
В начале 1943 года дивизия вошла на территорию Украины. Оттуда способного разведчика отправили на трехмесячный курс усовершенствования офицерского состава, после чего сибиряк получил звание младшего лейтенанта и был назначен командиром взвода. Началось наступление в днепропетровском направлении, бои за Харьков, освобождение украинских сел и поселков. В редкие минуты отдыха кто-нибудь брал в руки гармошку, остальные закуривали и запевали. Любимой песней была «Катюша».
«С обеспечением все в порядке было, – рассказывает Василий Иванович. – У каждого – свой кисет и табак. Туго пришлось под Сталинградом. Помню, пшеница на полях уже созрела, так мы ее вручную молотили – и в котелок, на огонь. Вот тебе и кутья».
Примечателен один случай. Как-то раз столкнулись буквально нос к носу по разные стороны лесопосадки советские солдаты и немцы. Ну и разбежались по оврагам. Один фашист, торопясь, тоже прыгнул в яму с нашими. А когда опомнился, вскочил и быстренько перебежал к своим. Смеялись вместе. А потом, не стреляя, разошлись.
«Я молод – мне двадцать лет, но все, что я видел в жизни, – это отчаяние, смерть, страх и сплетение нелепейшего бездумного прозябания с безмерными муками»… Ремарк описывал таких же двадцатилетних парней, как Василий Портнягин и его бойцы, как немецкие рядовые, одинаково проливавшие кровь по разные стороны окопов. С обыкновенными человеческими эмоциями.
Весь путь – с родной дивизией
За то время, что 41-я дивизия двигалась в сторону Европы, Василий Иванович тоже истоптал немало фронтовых дорожек. Однажды отстал от части, попав в настоящий переплет.
«Подхожу к оврагу и слышу: немцы идут к своей передовой, – вспоминает фронтовик. – Наши ребята перебежали, а я цепочку замыкал и не успел. Не прошло и минуты, как мы потерялись, и я попал не в ту посадку, где мои бойцы, а рядом. До того передавали, что наши подошли и где-то здесь оборону должны были занять. Вдруг слышу: что-то брякнуло. Мне навстречу – человек, немец. Ну, он в меня выстрелил и промазал. Иду назад. Попал на поле, зашел на середину, залез в суслон и уснул. Кругом-то стрельба. Утром проснулся, заряды везде, думаю: «Что ж, теперь свои же и убьют». Дождался вечера, вычислил, куда немцы стреляют, и пошел к нашим, в тыл». Несколько дней добирался младший лейтенант до своей части и все-таки догнал.
Он никогда не сдавался и, командуя своим взводом, самоотверженно брал все новые населенные пункты. Участвовал в Кировоградской, Корсунь-Шевченковской, Уманско-Ботошанской и Ясско-Кишиневской операциях. Прошел весь боевой путь 41-й гвардейской Корсуньско-Дунайской ордена Суворова стрелковой дивизии вплоть до Румынии, Югославии, Венгрии и, наконец, Австрии, где и встретил Победу. За взятие Будапешта получил медаль и еще один Орден Красной Звезды.
«Помню, пели и пили вино, – сообщает Василий Иванович. – Я тогда уже лейтенантом был и жил в квартире, а солдаты – в больших зданиях. Еще целый год, до августа 1946-го, мы там прожили, прежде чем нас демобилизовали. Всего, получается, пять лет. И ни разу не ранили».
Вся грудь в орденах – медали «За оборону Сталинграда», «За взятие Будапешта», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За отвагу», два ордена Красной Звезды – за форсирование Днепра и за привод пленных, орден Отечественной войны II степени.
План-максимум – 100 лет Победы
Вернулся лейтенант, конечно, домой. Трое братьев воевали и тоже выжили. Вскоре женился, но семейная жизнь не складывалась. Решил Василий Иванович уехать подальше – в поселок Усть-Нера на востоке Якутии. Там работал главным бухгалтером, в 50-х годах прошлого века стал уже начальником финансовой части золотого прииска в «Индигирзолото». Там же женился во второй раз, родились две дочки. В 1972 году семье пришлось уехать на материк – заболела супруга Василия Ивановича. Куйбышев выбрали из-за среднего, умеренного климата. Здесь же получили кооперативную квартиру, и Василий Портнягин занялся поиском работы. Начал с самых крупных предприятий – табачной фабрики, элеватора, Дома сельского хозяйства и Дома промышленности. Остановился на производственном объединении «Куйбышевнефть». Точнее, руководитель предприятия сразу убрал трудовую книжку Василия Ивановича в сейф и даже не дал времени на раздумье.
16 человек в подчинении, и все – женщины. К ним руководитель относился, скорее, по-отечески, когда нужно, даже на свидания отпускал. Но во время сдачи отчета каждая знала: не уйдет, пока не сделает. В «Куйбышевнефти» (ныне – ОАО «Самаранефтегаз») Василий Портнягин проработал пять лет, до выхода на пенсию. С тех пор минуло 38, но его «девочки» о своем руководителе не забывают – звонят, наведываются. Дочка, два внука и правнучка – все живут в разных концах света: в Москве, Новосибирске, Праге. Одиноким и тем более беспомощным ветеран себя не чувствует. Если хочется, ходит в магазин, на прогулку. На здоровье в свои 93 года тоже не жалуется. Правда, сегодняшняя обстановка на Украине, ее внутренняя политика, неуважение к ветеранам Великой Отечественной войны ранят Василия Ивановича в самое сердце.
Курить он бросил еще на Севере, а вот хорошего коньяку с дорогими гостями может выпить.
«Я уже 70 лет ем натощак, за полчаса до еды, ложку меда, – делится Василий Иванович. – Если бы я его не ел, мы бы с вами тут не сидели. В планах у меня – дожить до ста лет минимум, а максимум – до 120, еще лучше – до 100-летия Победы».
