Общественные советы изменят и жизнь людей, и их отношение к жизни
До июня 2016 года региональные власти должны отчитаться перед президентом за образование общественных советов и за эффективность их деятельности. Галина Гусарова, председатель комиссии по общественному контролю, общественной экспертизе и взаимодействию с общественными советами Общественной палаты Самарской области рассказала «Первому» о созданной системе
народного контроля в нашем регионе.
Оксана ТИХОМИРОВА, Сергей ОСЬМАЧКИН (фото)
— «Первый» поздравляет вас с 8 марта и днем рождения!
— Спасибо. Приятно, что это интервью пойдет именно в первом весеннем номере вашего издания, которое заслуженно пользуется авторитетом и влиянием. Тем более, есть что рассказать о нашей комиссии. Завершена работа по созданию муниципальных общественных советов — теперь в каждом городе и районе есть объединение, представляющее интересы жителей по самым разным вопросам. Для координации их деятельности решено создать коллегию на базе нашей комиссии, поскольку, в соответствие с законом, оператором «усиленного» народного контроля в регионе выступает именно Общественная палата Самарской области. Народный контроль —
одна из основных задач Общественной палаты. И не только за работой чиновников и госструктур, но и общественных советов, которые созданы при органах власти.
— Еще год назад, когда партнер Общественной палаты — исследовательская группа «Свободное мнение» познакомила с не очень впечатляющими результатами мониторинга работы общественных советов, созданных при органах государственной власти и местного самоуправления, было очевидно, что проблема не в том, чтобы «создать», а в том, чтобы они наконец заработали в интересах граждан.
— Согласна. Действительно, как показало это исследование, осведомленность граждан о существовании таких советов, мягко говоря, оставляла желать лучшего. Так, 59% опрошенных ответили, что они впервые слышат о существовании таких советов. Знали о существовании советов 15% респондентов, «что-то слышали» – 21%. Подчеркну, мониторили «на земле», на уровне МСУ. За минувший год я объехала все территории, все районы, города и поселки. Да не по одному разу… Считаю, причина в том, что часть общественных советов, которые были созданы при органах власти, были созданы формально, для галочки.
— Что лично вы и Общественная палата сделали, чтобы изменить этот тренд?
— Когда мне предложили эту работу, почему-то я была уверена, что буду заниматься социальными вопросами. Но случилось так, что новый закон об общественном контроле обязал общественные палаты создать соответствующие комиссии, и меня избрали и утвердили председателем комиссии общественного контроля. Это был конец 2014 года. И я понимала, что в 2015 году нужно будет очень много работать!.. Придумать и внедрить модель организационного и информационного взаимодействия между субъектами общественного контроля, — да с учетом имеющегося опыта, имеющихся людей. Систему мониторинга советов на местах. Разработать и запустить работающие везде критерии эффективности общественных советов. Создать структуру, своего рода вертикаль. Ведь одной нашей комиссии общественного контроля мало. А с кем работать на местах? Контролировать самые разные сферы жизни и деятельности? Посмотрели свое профильное «хозяйство»: в регионе имелось лишь несколько общественных палат, несколько общественных советов. Причем не везде, процентов лишь 30 территорий. Кто же в этих общественных советах и парламентах? Как правило, главы! И функция общественного контроля оттого, что ее возглавляет руководитель, утрачивается. Вот первое, с чем я столкнулась, и это надо было менять. В законе четко прописано: чиновники руководителями общественных советов быть не могут. Да и вообще не должны иметь какое-то отношение к общественным структурам, их контролирующим. Неудивительно, что процент осведомленных об ОС людей был низким.
Первый город, куда я поехала — в Чапаевск, к Дмитрию Викторовичу Блынскому. Говорит: «Я возглавляю городскую Общественную палату». Объяснила, что никак это нельзя… Реакция у него моментальная. Буквально через день издали документ, в котором он сложил с себя полномочия руководителя. Кстати, пользуясь случаем, хочу выразить огромную благодарность ему и главам администраций Сызрани, Новокуйбышевска, Хворостянского и Красноярского районов, — дали возможность на них опереться нашей комиссии в ее первых шагах по созданию региональной системы народного контроля на местах.
— Главы не знали, что нельзя совмещать?
— У главы столько забот, такое количество информации ежедневно… Возможно, юридическая служба недоработала. Так проехала все территории, переговорила со всеми главами администраций. Объяснила, и не раз, зачем и почему нужны общественные палаты. Каждый глава определил, как правило, своего заместителя по взаимодействию с общественными палатами. Затем собрали и объединили руководителей общественных советов, — там, где действительно были общественники, а не «проформа». И стали формулировать задачи, как их решать, по каким критериям оценивать работу. И уже в июле 2015 года в половине муниципалитетов области были созданы советы, которые возглавили очень авторитетные люди, лидеры общественного мнения, а чиновники были выведены. 27 января общественные палаты и советы были созданы уже во всех муниципальных образованиях региона. За исключением Тольятти. Но я уже тогда знала, что тольяттинцы разрабатывают необходимый пакет документов и верстают эту структуру. Ныне там проводится конкурс по персональным кандидатурам.
— А почему в Тольятти так запоздали?
— Там был создан совет при думе, и у них была такая расфокусировка, в итоге: а зачем же делать ОС при мэрии, если уже есть при думе?
— Как, на ваш взгляд, изменилась ли роль общественности — в вашу бытность министром и сегодня?
— Ответить непросто. Никогда не думала, что займусь общественной работой, и, честно говоря, никогда ее не то что не любила… Но вот не понимала. Мешала мне она! В исполнительной власти человек, а тем паче министр, так загружен, что когда к тебе приходят «общественники», стараешься передать их специалисту. Воспользуюсь фразой Николая Ивановича — нужно «Слушать и слышать». А у нас в Общественной палате Леон Иосифович Ковальский говорит: «Слушать, слышать, — и исполнять». Когда была министром, то не слушала. И не слышала. Даже старалась не слушать. Это не касалось общественных организаций, которые глубоко знали свою тему — например, защищающие детей с онкологическими заболеваниями. Но таких тогда было всего две-три. А остальные… Иной раз сидишь на приеме, слушаешь: «Боже мой, на что уходит время!..» А иногда хотелось отправить такого посетителя к специалисту за диагнозом. Сегодня я вижу важность этой работы. Но и общественники, подчеркну, так, как сегодня, не работали. Не было структурированных организаций, и сама общественность стала намного грамотней. В общественные палаты пришли грамотные люди, владеющие современными социальными технологиями, социальными коммуникациями. Сегодня у нас 37 муниципальных образований и создано 37 советов. На региональном, правительственном уровне – 30. А есть еще территориальные учреждения федеральных органов — прокуратура, УВД, Роспотребнадзор. Их 52, созданы советы только при 22-х.
— А нужны ли они в федеральных структурах?
— Нужны! И первая такая структура при УВД. Единственная во всех регионах, которая была создана по указу президента. Федеральная власть сегодня обязывает работать с общественными организациями, прислушиваться к ним. Обязывает! Возможно, это произошло еще и потому, что государство ушло из многих сфер социальной жизни, и граждане — организованные граждане — вынуждены, ско-оперировавшись, решать государственные задачи.
— Какие проблемы стали для «новых-старых» советов на местах актуальными?
— Мы составили и рейтинг вопросов и проблем, которые беспокоят граждан. Очень актуальна тема безопасности на транспорте. Встречаюсь с федеральной службой по надзору за транспортом*, проговариваю, что общественность к ним имеет вопросы, хотим посмотреть, как работают службы. Общественники имеют право прийти и посмотреть в любое время. Конкретно: вот пришли на железнодорожный вокзал. Там на втором этаже, где зал ожидания, есть кнопки экстренных вызовов. Если не дай бог что-то случилось, пассажир имеет возможность быстро вызвать милицию. Нажимаем на одну кнопку — не работает, вторую, третью — не работают! Спускаемся вниз, нам объясняют, что была планерка, не всегда эти кнопки включают… Для чего тогда вы эти кнопки сделали, зачем профанировать технологию общественной безопасности? Второе. С Запанского можно по тоннелю проехать и попасть на любую платформу, а перед входом на вокзал стоял решетки и рамки. Нам сказали, что к мундиалю выделяются специальные средства, которые решат проблему.
— Получается, вы отработали алгоритм взаимодействия служб с органами исполнительной власти?
— И сейчас отрабатываем. Я изучаю темы досконально. К примеру, указ президента 2012 года о выделении земли многодетным семьям. Сейчас наступит май, и я поеду по территориям смотреть эти участки вместе с главами. Глубоко влезла в эту тему. К примеру, у меня сложилось впечатление, что когда в Самаре выделяли землю, никто не выезжал и не смотрел, где это и в каком состоянии то, что они навыделяли… Приехала ко мне из Самары инициативная группа: «Галина Ивановна, помогите, нас 250 семей, 250 участков выделено в Орловом Овраге, дайте воспользоваться этой землей!» Достают кипу бумажек: как только зарегистрировали землю, они стали получать от налоговой службы повестки для оплаты земельного налога. А как платить, если они до сих пор воспользоваться землей не могут!
— Почему?
— Там мусором все завалено! Поехала одна, без них, посмотреть. Действительно, все завалено строительным мусором. От Икеи, от Кошелева, от Шведской слободы. Звоню Олегу Борисовичу Фурсову. Он незамедлительно приезжает. Дает команду, собирает все нужные службы. Начинают смотреть, как расчистить это дело. Рассчитали, сколько каждая организация, когда строилась, вывозила грунта и мусора, чтобы заставить на правовой основе вывезти то, что туда привезли. Мы с Шелудяковым нашли вариант с оптимизацией налоговых платежей. Сейчас надо убрать эту свалку для того, чтобы люди смогли там все себе размежевать и строиться. И уже начали вывозить. Но когда я осенью там была, смотрю, — одни вывозят, а другие ввозят!.. Но этот вопрос мы обязательно добьем.
Что касается других территорий — везде земля выделена, и как правило, в очень приличных местах. Места-то хорошие, но на окраинах. Вот село заканчивается, а с ним и коммуникации. И свет надо провести, и газ, и воду. На все нужны деньги. Вот о чем сегодня идет разговор!
— Какие критерии будут использоваться для оценки качества работы советов?
— Они сейчас разрабатываются. За основу мы взяли рекомендации российской Общественной палаты. А вот в качестве наглядного примера эффективности я всегда привожу Новокуйбышевск. Прием в помещении совета могут вести главврач или директор школы, руководитель предприятия или кто-то от полиции. И если есть серьезная проблема, руководитель совета сразу выходит на людей, от которых зависит решение вопроса. Поэтому в Новокуйбышевске население прямиком идет в общественные советы — так они себя поставили! Совет быстро решает вопросы, конечно, не сто процентов, но большую часть. А у главы уменьшилось количество людей, записывающихся на личный прием. Вот такой есть опыт. Такие изюминки собираю для тиражирования.
— Вы чувствуете себя экс-чиновником?
— Я чувствую себя человеком, который на этот период нужен именно на этом вот месте. У меня всегда так получается. И при организации региональной системы охраны материнства и детства, и института приемной семьи, и системы офисов врачей общей практики… Увидела проблему — придумала, как ее решить. И решила. В каждом районе проблемы есть. Губернатор активно встречается с общественностью. Но на пустоту невозможно опираться. Нужна грамотная площадка. Которая видит проблемы, знает, как их решать, понимает и возможности бюджета: исходя из всех сложностей, может найти инструмент решения вопроса. Мне очень важно, чтобы заработали советы на местах. Чтобы заработали свой авторитет, чтобы люди к ним пошли. Чтобы о них знали и те, кто ни разу не обращался.