Продвигать лучших на передний край — хорошая и справедливая традиция времени
У советской эпохи был невероятно мощный человеческий потенциал, который создавался продуманным и, кстати, естественным отбором. Благодаря ему строилась страна, поднималась промышленность, совершались чудеса трудового героизма, а выдающимися предприятиями руководили выдающиеся личности. К таким управленцам относится авторитетнейший человек Самарской губернии, заслуженный машиностроитель РФ, кандидат технических наук, профессор, академик МАКТ, председатель Совета директоров ЗАО «Самарская кабельная компания» Анвар Бульхин.
Людмила КРУГЛОВА
На крутых поворотах судьбы
Его вклад в отечественную кабельную индустрию соизмерим с решением задач промышленной безопасности страны. Став в 1975 году генеральным директором ПО «Куйбышевкабель», практически сорок с лишним лет он нес на своих плечах производственный комплекс, поражая упрямой прямизной этой дороги. Менялись времена, рушились системы ценностей, а он неуклонно следовал однажды избранному пути. В обстоятельствах полной неопределенности «не сдал» предприятие и коллектив, более того, развил завод до крупнейшего российского производителя кабельно-проводниковой продукции. Сегодня ЗАО «Самарская кабельная компания» значится в первом ряду достояний, которыми гордится наша губерния.
Эта трудная промышленность ему по душе и равнозначна любви, дружбе, нравственным императивам. Это понимаешь, читая автобиографичные мемуары Анвара Бульхина «На крутых поворотах судьбы» (2004-2006 гг.), где автор, академический «технарь», погружает нас в моральные аспекты производственных отношений, оперируя блестящей гуманитарной эрудицией, цитированием классиков — Тацита, Камю, Пушкина, Белинского. Вдруг осознаешь, как много надо знать и уметь, какой мощный внутренний «механизм» надо запустить, чтобы вырасти в руководителя такого уровня. И мерилом трудовых будней и стратегических курсов — от способности преодолевать препятствия, отстаивать свою правоту и до построения социальной «республики» на улице Кабельной — является его особенная душевная организация, выраженная в профессиональном эквиваленте.
8 апреля 2016 года Анвару Бульхину исполняется 80 лет.
«Из них 59 лет я отдал заводу», — уточняет он. На вопрос: «А жили когда?» главный кабельщик Самарской губернии отвечает: «Это и есть моя жизнь».
В канун юбилея мы говорим о тех жизненных вехах и ценностях, которые определяют мировоззрение человека, способного на высокие достижения.
Душа матери и воля отца
— Анвар Кашафович, в книге вы цитируете русскую пословицу «Самая длинная дорога начинается с первого шага». Почему этот афоризм так важен для вас?
— Я часто говорю: война украла у меня детство. Отчетливо помню, как отец, со скаткой за плечами, ушел на фронт. Мне было 5 лет, и с тех пор я стал самым старшим в семье. Моя сестренка, которой в этом году, 1 февраля, исполнилось 75 лет, в ту пору была грудным младенцем. В областной центр Узбекистана, в далекую Фергану, где мы тогда жили, потоком шли эвакуированные семьи со всего Советского Союза. Вероятно, тогда я впитал дух интернационализма, потому что каких только национальностей не было, и как мы дружно жили! Примером доброты и человеколюбия для меня была мама, Асьма Идрисовна Бульхина. Она возглавляла уличный домовой комитет и хорошо знала, кто откуда приехал и в чем нуждается. На собрании мама сказала местным согражданам: «С эвакуированных плату за жилье не брать, у них нет денег». Согласились все. В течение нескольких месяцев, пока люди осваивались на новом месте, мы помогали им, как говорится, всем миром.
Помню, в нашем доме жила многодетная еврейская семья. У нас была корова, и мама, уходя на работу, говорила: «Соня, подои корову, накорми детей. Останется молоко, Анвар знает, что делать». Я знал, что остатки надо отнести на сепаратор, перекрутить, сбить масло, обратом накормить телка. Все это я умел. Мое масло было самое красивое, мы его продавали, ну, и немного сами ели, хотя это считалось роскошью.
В первый класс пошел, в школе — холод, помещение не отапливалось, руки коченели. Учительница Елена Васильевна подходила и согревала мои ладошки теплом своих рук. Чернил не было, но рядом стояла воинская часть, и нам перепадали ракетные красители, из которых мы разводили чернила и учились чистописанию. Тетрадками служили амбарные книги. Такими были первые шаги в учении.
Конечно, все интересовались фронтом. Патриотизм рос на острие военных событий. У нас на тот период жили эстонцы, в их семье была девушка лет 25, я ее называл тетей Симой. Она прекрасно рисовала, и впоследствии стала народным художником Эстонии. А тогда я попросил ее нарисовать географическую карту, и мы отмечали, как продвигаются наши войска. Парадокс в том, что времена были суровые, а люди отличались сердечностью и добротой. С детства, с молоком матери, я впитал, что надо помогать окружающим людям. Сегодня мы неправильно себя ведем, когда нелицеприятно говорим про узбеков или таджиков. Во время войны они всех спасали, делясь последним куском хлеба. Но, увы, коротка человеческая память.
— А почему вы выбрали длинную дорогу в Куйбышев, хотя гораздо ближе был Ташкент – «город хлебный»?
— Дело в том, что мои родители родом из Симбирской губернии. Судьба забросила их в Среднюю Азию, когда началась коллективизация. Семья моего отца занималась сельским трудом, работали, не покладая рук, у них были 2 лошади и 2 коровы, и конечно, с таким «богатством» они подпадали под раскулачивание и ссылку в Сибирь. Мои родители не могли смириться с такой несправедливостью, поэтому бросили все и уехали. Сейчас говорят, что заслуга советской власти — индустриализация страны, я считаю, это правильно. Но сельское хозяйство не надо было трогать, потому что пострадали те, кто умел и хотел работать. Это был явный перегиб, который не пошел на пользу стране в ее историческом развитии.
Что характерно, папа, став инициатором отъезда, потянул за собой полдеревни в Среднюю Азию. А спустя десятилетия, когда в девяностых годах в Узбекистане начались неспокойные времена, я сказал своим родным: «Приезжайте». Свой недостроенный дом отдал сестре. Потом сюда же потянулись остальные родственники. Все, что было в моих силах, для них сделал. Будучи сыном своих родителей, иначе я и не мог поступать.
— В юности было предчувствие, что Самара станет городом вашей судьбы?
— И я вернусь практически на родину отца и матери? Нет, конечно. Юность хороша тем, что в ней много авантюризма, человек не боится «идти туда, не зная куда». Но, бе-зусловно, сначала мы с другом Геннадием решили отправиться в Ташкент, в медицинский институт. В моей большой семье много медиков, от бабушки, которая была «повивалкой», и до сестренки, ставшей отличным акушером. Помешала мне стать врачом стипендия в 220 рублей, жить на эти деньги было проблематично, а надеяться на помощь родителей было нельзя. И тут мы увидели объявление о наборе студентов на горно-геологический факультет Средне-Азиатского политехнического института, со стипендией в 490 рублей. Загорелись, но фантастическим перспективам не суждено было осуществиться: не прошли по конкурсу. В конце концов, поступили в электромеханический техникум и через два с половиной года получили квалификацию техников по производству кабелей и проводов. Поскольку учился я хорошо, на распределении мне предложили несколько городов на выбор. Тогда руководитель моего диплома, директор Ташкентского филиала НИИ кабельной промышленности С.Н. Андреев посоветовал ехать в Куйбышев, где строится новый завод кабелей связи: «Будешь расти вместе с предприятием, станешь человеком». Вместе со мной в Куйбышев поехали мои друзья-одногруппники, в том числе и Наталья Олейникова, моя будущая супруга. В январе 1957 года мы прибыли на станцию «Пятилетка».
— Какими были первые шаги в карьере?
— Мы шли через большой, укрытый снегом пустырь, пробираясь через сугробы, потом через череду бараков, где жили работники Куйбышевского завода кабелей связи, пока не оказались перед единственным тогда зданием заводского корпуса №1. Двери с трудом открывались: утром смена зашла, а потом снега намело. Мороз, солнце — была в этом пути неповторимая романтика, которая навсегда осталась в сердце.
Встретили нас хорошо, но сказали, что мест нет, на заводе работали
60 человек. Единственное, что предлагалось — помощник рабочего. Я начал стажером, и за 9 месяцев дослужился до начальника смены, пройдя все этапы: рабочий, бригадир, мастер, старший мастер. Можно ли было назвать эти шаги карьерным ростом? С моей точки зрения да. «Мохнатой лапы» у меня не было, и двигался я сам, наверное, благодаря своей пытливости и общительному характеру.
— Была ли служба в армии жизненным уроком?
— В морфлот мне идти не хотелось. К тому времени я уже был женат, и разлука на четыре года с любимой женой меня тревожила. Я пытался объяснить, что готов идти куда угодно, только не на флот. Но в военкомате были неумолимы: «Здоровый спортивный парень, будешь служить там, где ты нужнее». Проверили слух, сказали — готовый радист, и отправили в Северодвинск. Прошел Соловецкую морскую школу радистов, служил нормально, отпуска зарабатывал, были поощрения, все шло своим чередом. Когда демобилизовался, меня, как радиста, направили работать на завод «Экран». Вот это было для меня самое настоящее потрясение, потому что на заводе кабелей связи работали моя жена, мои друзья, да и завод уже стал родным. Служа в армии, я был в курсе всех дел, потому что жена Наталья по моей просьбе подробно писала о том, что происходит на предприятии. Расстаться с кабельным производством я уже не мог и не хотел. Тогда главный инженер КЗКС Борис Ильич Поломеев с трудом меня отвоевал, и я вернулся на завод кабелей связи. Так что жизненный урок я получил после службы в армии, отчетливо поняв, насколько мне дорог и ценен мой завод.
Быть там, где нужен
— Очевидно, этот момент и стал основой для дальнейшего роста?
— Можно сказать и так. Но без поддержки супруги, без ее мудрого отношения ко всему, наверное, и не случилось бы моего продвижения. Я был начальником цеха, а она начальником ОТК завода. Однажды парторг сказал, что две такие должности мужу и жене совмещать нельзя. Я остался начальником цеха, а ее перевели в технологический отдел, она была хорошим технологом. Ей стало чуть легче, в ту пору у нас росли сын и дочь, их надо было воспитывать. Ну, а что обо мне говорить? Уходил — дети еще спали, приходил —
дети уже спали. С 1966 по 1971 год учился на вечернем отделении Куйбышевского политехнического института, приходил домой поздно, не раньше 11 вечера. Тогда парторг и директор завода назначили меня заместителем директора по строительству. Я опять отнекивался, мотивируя тем, что кирпич от бетона не отличаю. Директор сказал: «Отличишь! Там мужик настоящий нужен». И мне пришлось согласиться. А в 1975 году я стал уже генеральным директором производственного объединения «Куйбышевкабель», двух предприятий, которых только ленивый не желал уничтожить. «Ну, попался», — говорили мне.
— А вы что отвечали?
— Прорвемся.
— Что вами двигало? Амбиции?
— Конечно. Здоровые амбиции должны быть, если человек стремится достичь высоких целей.
— Вас неоднократно приглашали работать в Москву. Вы не думали о том, что на посту федерального масштаба вы принесли бы значительную пользу всей кабельной промышленности?
— Да, приглашали, на разные должности — генеральным директором завода «Москабель», начальником главка и даже заместителем министра электротехнической промышленности. Я отказывался. Потому что если говорить о пользе, то я до сих пор уверен: хороший производственник должен заниматься предприятием, и далеко не всегда он может стать хорошим чиновником.
Помню, мой старший наставник, начальник ОКСа Борис Юрьевич Шульман сказал: «Анвар, держись за трубу заводскую, желательно, теплую». Он знал, что мне с моим независимым характером чиновником быть нельзя. Зубы я начал показывать с первых лет, как меня поставили генеральным директором. Мое кредо — говорить только правду и ничего не изменять для соответствия с какими-то «установками». Не всем это нравилось. Сидит какой-нибудь начальник средней руки: «А вы отдаете отчет, с кем разговариваете»? Отвечаю: «Отдаю, вы — член партии, и я — член партии». Надо бы промолчать, но я высокомерия не терплю. К чести сказать, в Куйбышеве у руля стояли умные люди, первый секретарь обкома КПСС, Герой Социалистического Труда Владимир Павлович Орлов, его заместитель Владимир Константинович Фотеев, с ними у меня сложились добрые отношения, для дела это было важно. Но самое главное — я любил свой завод, свой коллектив, мне было страшно потерять окружение. Просто страшно. Это не трусость, я считал, что здесь я больше нужен. Я вырос вместе с заводом, и сейчас на юбилей придут ребята, которые со мной работают не один десяток лет. Я их уважаю, простых тружеников, за умение общаться, дать совет даже руководству — это редкое качество. Когда в 1975 году меня назначили генеральным директором производственного объединения «Куйбышевкабель», я поехал в Узбекистан по служебным делам, и разумеется, посетил в Фергане своих родителей. Папа, узнав о моем назначении, сказал: «Ну, что ж, коль власть назначила, видно, ты достоин этой чести. Но смотри, сынок, не опозорься». А совет мамы был таким: «Будь внимателен к людям, не обижай. Ты — начальник. А человек, которого ты обидишь, не всегда может тебе ответить. Не забывай об этом, сын». Я всегда помнил добрые напутствия моих родителей. Такое было воспитание.
— В 1993 году предприятие было преобразовано в ЗАО «Самарская кабельная компания». А вскоре произошел один из значительных моментов в истории завода — организация первого в России совместного с иностранными инвесторами предприятия.
— Мало того, не одного, а двух предприятий в течение пяти лет. На базе ЗАО «СКК» были созданы ЗАО «ПЭС/СКК» совместно с американской корпорацией «Дженерал Моторс» и ЗАО «Самарская оптическая кабельная компания» — с американской фирмой «Корнинг Инкорпорейтед». Это событие стало громаднейшим толчком для развития завода, и он вышел на новый качественный уровень. Мощное современное предприятие родилось из моей давней мечты, потому что уже в начале 90-х я все более укреплялся в мысли, что нашей кабельной компании надо выходить на более высокий виток своего развития, на увеличение производственных мощностей и выпуск новейших видов продукции, которые можно отнести к импортозамещающим. Мы эту задачу выполнили с опережением, и по итогам вышли в лидеры по объемам производства, активно занимаясь модернизацией и освоением новых видов кабелей.
Я спрашивал у вице-президента «Корнинг Инкорпорейтед» Тома Шиллинглоу, почему выбрали нас. Он ответил: «Анвар, было много кандидатов, но мы тебя изучали». «И что? Я же коммунист с 63 года». «Да, мы знаем, ты был хорошим коммунистом». А если всерьез, то среди факторов, оказавших решающее значение на выбор нашего завода, были отмечены технологический стиль, хорошая организационная структура, успехи по освоению производства жгутов проводов, наличие грамотных специалистов. Не скрою, мне было приятно слышать, что топ-менеджер крупнейшей компании «Дженерал Моторс» Хартмут Хенгстверт отметил профессионализм и авторитет руководства.
Мы — частица великой России
— Сейчас Россия переживает очередной кризисный этап. Как вы считаете, панические настроения обоснованы?
— Кризисы были, есть и будут, жизнь всегда в белую и черную полоску. Это аксиома. Надо быть готовым к непредвиденным моментам. Самый страшный кризис мы пережили, когда страна перешла на рыночную экономику. Плановая система была порочна, потому что буквально каждый «чих» надо было согласовывать в Москве, Госплане и много где еще. Любая деталь внедрялась чуть ли ни год. Когда перешли на рыночную экономику, разрушились все связи, и скорее всего, проблема была не «внизу», а «вверху». Я с трепетом смотрел, что творят так называемые младореформаторы. У меня не было ощущения, что они думают о стране и ее народе.
В 90-х годах было хуже, чем сейчас, но ведь справились. Тогда 15 руководителей крупнейших отраслевых предприятий в Подольске создали свою ассоциацию и начали друг друга поддерживать. По большому счету, это помогло нам выстоять.
Дефолт 1998 года тоже прошли. Тогда губернатор Константин Алексеевич Титов и вице-губернатор Габибулла Рабаданович Хасаев собрали команду управленцев для поездки в Гарвард, в рамках делового сотрудничества. Самое интересное, что мои заокеанские партнеры по бизнесу знали о нашем приезде, и в американском аэропорту самарцев ждал персональный самолет для перелета в Бостон. Это был большой сюрприз для губернатора, и он в долгу не остался, за ужином сказав, что речь от самарской делегации будет произносить Бульхин. В Гарварде выступали представители из 12 городов России, и мы сообща искали пути выхода из дефолта.
— Интересно, какой была ваша гарвардская речь?
— У меня моментально родилось выступление на 3 минуты. Рассказав, как развивалась наша компания, я завершил свою речь, используя слова классика. Примерно так: «Уважаемые господа, Россия прошла очень большой тернистый путь. Умом Россию не понять, аршином общим не измерить: у ней особенная стать — в Россию можно только верить». Несколько секунд тишины, а потом — шквал аплодисментов. Я вижу, что ко мне спешит президент Всемирного банка Джеймс Вулфенсон, подходит, жмет руку. Опять шквал.
Смысл в том, что несмотря на кризисы, надо помнить, что мы — частичка великой России. Я считаю, что управленец проявляется в трудную минуту. Как бы ни было тяжело, я всегда говорил своим сотрудникам, что надо не ахать и охать, а думать о том, как с наименьшими потерями пройти трудное время, как проявить творческую инициативу для приумножения возможностей производства. Все знают мой лозунг: «Не пищать!» — я его позаимствовал у великого педагога Макаренко.
— А как не пищать, когда речь идет о санкциях и их последствиях, когда экономика опять у «красной черты»?
— Санкции сказались не только на российском предпринимательстве, но и на всех западных партнерах. Они страдают не меньше нас. К сожалению, политика влияет на экономику, хотя, по большому счету, бизнес и политику во многом надо разделять. Увы, сегодня это не так. Непонятное, трудное время. Но надо быть готовым ко всему. То, что делает власть, надо соизмерять со структурой экономики. Недавно Дмитрий Анатольевич Медведев предложил объединение двух ведомств, по-моему, это правильно и полезно для экономики. Чиновничий аппарат раздут донельзя, и каждое ведомство диктует свои правила, пишут подзаконные акты, противоречащие с законодательством. Это мешает развитию предпринимательства. Сейчас бизнес и власть должны объединиться и работать сообща. В этом смысле очень существенные шаги сделала Самарская область, главным образом благодаря политической воле Николая Ивановича Меркушкина. Это не только мое суждение, потому что как вице-президент Союза работодателей, я знаю мнения многих предпринимателей. Они говорят, нам стало легче работать, можно посоветоваться, есть общий конструктивный диалог. То есть сцепка бизнес и власть стала хорошо действующей моделью.
Возвращаясь к вашему вопросу о положении дел в экономике. Все-таки драматизировать ситуацию я бы не стал. Если взять обойму кабельной промышленности, у нас хорошие позиции — «выше середины», нормально держимся. Есть проблемы, но все под контролем, мы знаем, что делать. Предпринимаем все меры для решения общегосударственных задач, в частности, что касается импортозамещения. Хотя этой проблемой надо было заниматься всем отраслям и давно. Но вот сейчас проснулись. Думаю, мы медленно запрягаем, но быстро поедем. Никакие кризисы не заставят нас избавиться от необходимости думать, принимать решения, делать дело.
Критерии высшего порядка
— Анвар Кашафович, на одном интернет-ресурсе вас называют «символом преуспевания». Это означает, что человек успел сделать столько, что назвать его просто успешным — слишком мало, нужны критерии высшего порядка. В производственной деятельности, в бизнесе и в человеческих отношениях вы прошли большой путь, оставляя чистые следы.
— Круто сказано. Даю честное слово, не знаю, как это получилось. Тем более, в жизни бывало всякое. Мне запомнилась фраза писателя Сергея Довлатова: «Единственная честная дорога — это путь ошибок, разочарований и надежд». А жизнь, говорил он, это выявление собственным опытом границ добра и зла. Думаю, эта черта, за которую переступать нельзя, была заложена опять-таки в моем детстве. Первый принцип — уважение к людям, которые тебя окружают. Если ты взял на себя ответственность быть руководителем, твоя задача — сплотить большой коллектив, сказать, что делать и непременно выслушать людей — обратная связь необходима. Никакого диктата — такой человек рано или поздно угробит предприятие.
Второе — я умел убеждать, и это тоже сыграло свою роль в том, что мы вместе достигли хороших результатов. Так что слово «преуспеть» я отношу не лично к себе, а к моей команде. В чем я преуспел как капитан этой замечательной команды? Сумел обуздать себя и свой характер, сумел убедить людей, и мы пошли вперед к цели. Вот этим я горжусь. Очень часто говорю, что КПД руководителя должен быть минимум как у паровоза, то есть 5-7%, остальное дело — коллективное. Конечно, это причины субъективного характера, а есть объективные — государственные факторы, не зависящие от тебя, которые тоже влияют на успех того или иного процесса.
— Еще в 1995 году вы вошли в сотню лучших лидеров России и СНГ, а в 2003 году вам было присвоено звание «Золотой менеджер России». У вас много наград и отличий. Какая из них вам особенно дорога?
— Первая награда — орден Трудового Красного Знамени, его я получил в 1981 году, а через пять лет меня представили к высшей награде — ордену Ленина. Но получилось так, что его отдали начальнику Главка, а меня удостоили ордена Октябрьской Революции, второго по значимости после ордена Ленина. В 2002 году я получил еще значимую для меня награду — Орден Почета — от новой России. В Указе В.В. Путина говорилось, что награждают «за большой вклад в развитие машиностроения, достигнутые трудовые успехи и многолетний добросовестный труд». Этот орден принадлежит всем кабельщикам ЗАО «Самарская кабельная компания», без их труда и упорства мы не имели бы тех высоких достижений в производстве, которые вывели нашу компанию в число лидеров кабельной отрасли России.
— Ваши знакомые говорят, что вы — человек редкой культуры, в чеховском определении этого понятия. Культура — это продукт воспитания или самосовершенствования?
— Я воспитан на русской классике. Много читал и много помню. В детстве образцом для подражания был дядя, младший брат моего отца, Ревкат Ибрагимович Бульхин, майор медицинской службы, фронтовик. После войны работал в Фергане управляющим областной аптеки. Всегда подтянутый, при галстуке, в безукоризненно белом халате. Мне хотелось быть на него похожим. Когда я подрос, он мне отдавал пиджаки со своего плеча. Я рано начал заниматься спортом, и в плечах мы выровнялись. Флот много дал в плане внешней культуры. Наш боцман с пристрастием следил, чтобы ботинки были начищены до блеска, чтобы воротничок и носовой платок сверкали белизной. Помню его занятную фразу: «У вас клеши должны быть так отпарены, чтобы во время танца девкам юбки резало». На флоте не будешь безукоризненным — ты просто на берег не попадешь.
На производстве эталоном был директор Куйбышевского завода кабелей связи Вадим Александрович Горбацевич. Грамотнейший человек, интеллектуал, «Бауманку» окончил. А какой начитанный – наизусть знал «Евгения Онегина», стихи Есенина. И одновременно был резок во время проведения оперативок. При этом вставлял такие фразы из классиков, что впору сквозь землю провалиться. «А ты знаешь, что о тебе сказал бы Пушкин»? И давай цитировать. Словом, с кем поведешься, от того и наберешься. Когда на тебе сконцентрировано внимание, куда ж деваться? Если ты уважаешь свой завод, коллектив, значит, должен соответствовать. Так что все накладывает отпечаток.
— Какой день рождения вам запомнился особенно ярко?
— Мое 50-летие, 8 апреля 1986 года. Как раз на тот момент в Самару приезжал генеральный секретарь Михаил Сергеевич Горбачев, плюс сухой закон. Но запретами и насильственными методами ни одну проблему не решить. Люди все равно сделают по-своему, только при этом проявят некоторую изобретательность. Это аксиома.
У меня 12 заместителей, если брать два завода. Я поставил цель — организовать междусобойчик и отметить юбилей горячительным напитком. Но надо было предпринять меры предосторожности, потому что милиция каким-то образом оперативно реагировала на подобные мероприятия. Я объявил всем адрес, где мы будем праздновать, а сам провернул операцию по смене дислокации. Мой первый заместитель как раз получил квартиру, я говорю, давай, мы тебе быстренько телефон проведем. Дело сделали, он на радостях стол накрыл. И вот мы, 12 человек, приехали в его дом, где еще не работал лифт, поднялись на девятый этаж. Для конспирации шли по трое, чтобы не «светиться» большой командой. Сели, выпили по рюмочке, и по домам.
В те дни великим подарком для меня было то, что в Куйбышев приехала мама, впервые на родину. Мы собрались узким кругом родных и друзей. Мама сказала: «Слушаю, как вы хвалите моего сына, и радуюсь, что сопричастна к этому. Наверное, сын у меня хороший, раз вы так говорите. Сынок, будь здоров»! Я был растроган: мама умела говорить лаконично и бесконечно душевно. Я был счастлив.
— Что сейчас вселяет в вас душевный оптимизм?
— Благодарен Всевышнему и судьбе, что в моей жизни все сложилось именно таким образом. Ни на минуту не жалею, что выбрал этот путь, где мне удалось — благодаря родителям, друзьям, единомышленникам, своему коллективу — стать полезным обществу. Я рад, что у меня есть преемник —
мой внук Анвар Игоревич Шерстников продолжает мою заводскую историю в должности первого заместителя генерального директора совместного предприятия оптической кабельной компании. Горжусь, что мой внук Артем Андреевич Бульхин окончил МГИМО, владеет английским и вьетнамским языками и работает в центральном офисе Газпромбанка. Я доволен судьбой, и как и во все времена, даже в самые тяжелые, надеюсь на лучшее будущее нашей страны.
Мне нравится позыв «Русского радио»: «Все будет хорошо».
