Строитель судьбы

21 февраля 2019

Президент Группы компаний «Прогресс-В» Вазых Мухаметшин отмечает 55 лет на руководящих должностях

Вся жизнь Вазыха Мухаметшина связана со строительством. В 14 лет он поступил в техникум, а в 16 из рук бригадира гремевшего тогда на всю Самару строительного треста №11 получил топор, ножовку, молоток и начал трудовую деятельность.
За свою жизнь Заслуженный строитель России, Президент «Группы компаний «Прогресс-В» Вазых Мухаметшин построил и отремонтировал десятки тысяч зданий и сооружений в Самарской области. В 2018 году его компания отметила 30-летие.
А сам Вазых Гатович в 2019-м отмечает другой юбилей – 55 лет работы на руководящих должностях. О том, какими были эти годы, он рассказывает в интервью «Первому».
Алевтина ЛУКЬЯНОВА, Светлана ИШИНА; Олег ДАВЫДОВ (фото)

Молодо – не зелено

55 лет вы были лидером. Скажите, эти качества были в вас заложены с детства или вы их сами в себе воспитывали?

Я думаю, заложены с детства. Сколько себя помню, всегда пытался всеми руководить. Дома улыбались, но поощряли мои действия. И среди мальчишек я всегда старался быть первым, свое слово сказать. Когда учился в техникуме, после второго курса нас по команде из Москвы перевели на вечернее обучение, и я начал работать плотником, затем монтажником в стройтресте №11. Через два года получил диплом, и меня в мои 18 лет назначили мастером. Так что свой отсчет я веду именно с того назначения.

Как же вы руководили производством в столь молодом возрасте? Наверняка ваши подчиненные были старше вас?

В том-то и дело, что старше, иногда в отцы годились, а то и в деды! Но, как ни странно, с первых же дней стали обращаться ко мне по имени-отчеству. Рабочим нравилось, что я строг, но справедлив. Я всегда старался организовать работу так, чтобы они больше сделали и больше заработали. Не было в работе бестолковщины, дублирования. Всем, чем нужно (материалами, техникой), обеспечивал вовремя, и работа шла. В подчинении у меня было две бригады, 40 человек, мы работали на монтаже панельных домов на Революционной/М.Тореза. Потом я поступил на вечернее отделение строительного института и перешел в трест «Куйбышевремстрой», затем переименованный в «Куйбышевгоргражданстрой», тоже мастером. И уже через несколько месяцев меня назначили прорабом. А в 22 года я стал начальником участка, и в подчинении у меня уже были 70-80 человек. Объекты строительства были по всему городу, и скажу вам откровенно, мой участок по производственным показателям занимал первые места, мы всегда перевыполняли план. Я был уверен в себе, ставил цель и шел к ней. Если что-то не мог сделать – значит не очень хотел. И, кстати, у меня зарплата была значительно выше, чем у других начальников участков.

То есть вы были самым молодым начальником в тресте?

Самым молодым во всем тресте. В 25 лет мне предложили должность главного инженера строительного управления в том же тресте. А через полгода назначили начальником управления. И опять же мое управление всегда занимало первые места по тресту, по министерству, по области. В то время за хорошую работу давали не только грамоты, но и большие премии, и переходящие красные знамена, и у меня в кабинете всегда стояло по три знамени.

Неужели вы никогда не были вторым?

Бывал, конечно. Редко, и для меня это был уже казус. Я всегда старался быть первым. Был движим честолюбием. Начальником управления я проработал успешно семь лет. Меня приглашали на повышение в Москву и даже за границу. Однажды пришло приглашение из Министерства промышленного строительства СССР (а министром тогда был Токарев, бывший первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС) строить нефтеперерабатывающее предприятие в Ливии. Но я отказался: и сам не хотел уезжать куда-то, и начальство не хотело меня отпускать. Таким образом, в тресте я проработал 23 года.
Была такая история. В нашем тресте было два отстающих управления. Управляющий их объединил и поставил руководителем одного из начальников, который до того возглавлял одно из них. И тот стал работников «не своего» управления выживать, а своих – поддерживать. Работа не шла, управление увязло в склоках. Меня вызвал управляющий трестом: «Слушай, такое дело, давай я тебя туда направлю, пойдешь?» Я сказал: «Да». Я не стал расспрашивать, кто из какого управления, из какого «клана» – мне было все равно. Меня интересовали только деловые качества: отношение к работе, порядочность, профессионализм. И представьте себе, начали работать, склоки прекратились. В первом же квартале «прыгнули» с последнего места на первое.
Мы – строители, ремонтники – у всех на виду, и работа наша на виду. Молва быстро разнесла, что есть строительное управление, где делают любую работу на совесть и в срок. Да и мой управляющий меня всем ставил в пример. Меня уже знал и первый секретарь обкома партии Евгений Муравьев, моему управлению доверяли самые сложные объекты, мы строили и ремонтировали здания по всему городу – больницы, школы, жилые дома.
Все объекты мы всегда сдавали в срок (или досрочно) и непременно с хорошим качеством. Если надо было успеть сдать объект, я работал без отдыха, без выходных, отпусков. И мои подчиненные, видя, как работаю я сам, так же работали, болели за общее дело. Думаю, это нас отличало от других. Неловко хвалиться, но про меня стали говорить друг другу, советовать друг другу самые разные заказчики: директора заводов, главврачи больниц, руководители школ и детсадов, ректоры вузов. Говорили так: хочешь качества – иди к Мухаметшину. И шли. Но не ко мне, а к моему управляющему. Он не успевал повторять: у меня девять управлений, почему вы хотите именно его? Но все-таки разрешал. Были и казусы: входит ко мне в кабинет заказчик, солидный руководитель какого-нибудь предприятия или учреждения: «Добрый день, мне к Мухаметшину». Говорю, это я. И тут пауза. Человек не сразу мог поверить, что щупленький парень, по возрасту в сыновья годящийся, – «тот самый» Мухаметшин. Но переходили к делу, моя робость отступала – и все вставало на свои места. Вот так мы работали.
Ну а потом… Потом наш управляющий умер, назначили нового руководителя, и началась перестройка.

Новое время – новые приоритеты

На что вас подвигла перестройка?

Я был начальником управления, у меня были все блага: две секретарши, служебная машина, хороший кабинет, высокая зарплата, бесконечные премии… И вот наступили новые времена. А я дружил с начальником управления снабжения и сбыта Куйбышевского облисполкома М.С.Серпером, и он предложил: «Вазых, давай создадим кооператив при управлении снабжения, Горбачев ведь к тому призывает. Кто, если не мы?» И мы создали кооператив.
При Брежневе мы работали и понимали, что плановая экономика рано или поздно прекратит свое существование. Она была неестественной, не для людей. Но когда говорили об этом, всегда добавляли: мы, наверное, до того времени не доживем, но внуки должны дожить. И вот вдруг на нашем веку этой системе пришел конец.
В начале 1988 года я написал заявление об увольнении, отдаю секретарше – она не берет. Я в отдел кадров – та же история. Оказывается, управляющий дал команду: заявления у Мухаметшина не брать! Уговаривает меня, как может, а я стою на своем: не могу, хочу новое дело освоить. Это было в начале 1988 года. Пришлось обратиться в обком, к руководителю строительного отдела Аполлонову. Он позвонил моему начальнику: «Ты что, против политики партии и правительства, против перестройки?» И начальник согласился, сказал мне: «Ладно, Мухаметшин, накрывай поляну». Я быстро накрыл стол, приехали он и все его замы – по-хорошему меня отпустили.

Первые шаги в неизвестность

Первый мой офис был в кухне моей квартиры. Рабочие, бригадиры, прорабы – все приходили к нам домой. Моя семья была в шоке: отказаться от зарплаты, секретарши, машины и вот так шагнуть в неизвестность! Но вскоре я нашел себе помещение, небольшое деревянное одноэтажное здание на Галактионовской, 87. Обустроил его, и мы стали там работать. Сразу пошли заказчики, и из треста ко мне постепенно перешло на работу ни много, ни мало – более 1000 человек. Я подобрал второе здание, на ул. Братьев Коростелевых, 99, старинный красивый дом, объект культурного наследия, где в царское время находилось управление Самарско-Златоустовской железной дороги. Отреставрировал его, восстановил лепнину – получился прекрасный особняк. И вот туда-то ко мне приехала «высокая делегация» – начальник главка с главным инженером – с целью уговорить меня вернуться в трест, но уже управляющим. Посмотрели они на этот отреставрированный особняк и поняли, что уговаривать бесполезно.
Потом я построил себе еще один офис – пяти-этажный дом на улице Чернореченской, 50. А в общей сложности построил 15 зданий под свои офисы в центральной части города. У меня были три производственные базы. Одна из них на площади 5 га в поселке Кряж. Там были все цеха, от железобетонного до деревообрабатывающего, все необходимые механизмы (башенные краны, бульдозеры, самосвалы) – 200 единиц техники. И 2,5 тыс. работающих.
К нам стали приходить грамотные специалисты из других трестов: те постепенно разваливались. В итоге за короткий срок мы стали самой крупной строительной компанией в городе.
В то время конкуренции не было, и наше предприятие стало быстро набирать обороты. Мы строили жилые дома и продавали квартиры, причем большинство – в центральных районах Самары. Первый дом построили около здания правительства области: 3-подъездный 5-этажный кирпичный дом. Цены на квартиры я назначал сам, причем любые. Их быстро раскупали, потому что, во-первых, это был прорыв – до того люди не могли покупать, продавать жилье. А во-вторых, качество было на высоте. Заказов было огромное количество.
Вы спросили про честолюбие, но дело не только в нем. Добиться успеха мне помогло понимание ситуации в стране – экономической, политической. Я всегда стремился знать больше, чем нужно в моей узкопрофессиональной сфере, с юности много читал, анализировал. Много размышлял о плановой экономике и о том, как развивалась бы страна, если бы были созданы условия для конкуренции. И плюс, конечно, профессионализм: меня ценили как хорошего специалиста, это главное. Кроме того, я всегда держал данное партнеру по бизнесу обещание – как когда-то до революции купцы держали свое слово. Вот это, наверное, и есть слагаемые успеха.

Родом из детства

Откуда в вашем характере эта черта?

От деда. Знаете, в царское время в своем селе он занимался тем, что изготавливал сани. Лучшие в районе сани, в которые запрягали лошадей. Он рассказывал, как однажды ехал мимо богатый человек, увидел во дворе новые сани. «Продай!» Дед отвечает, не могу – заказчик за ними должен приехать. «А сколько стоят?» Три рубля, за эти деньги тогда можно было купить три хороших лошади. «Я тебе 10 за них дам». И знаете, что сказал дед? Сказал, что не может продать, потому что пообещал заказчику. Тот удивился, но заказал деду сани и через две недели за ними приехал. Вот так мой дедушка учил меня не подводить людей. Он не говорил: делай так или так, а просто являл собой пример чести.
Мой отец рано умер, мне было только 2,5 года, и дед многому меня научил. Никогда голос не повышал ни на детей, ни на бабушку. Образования у него не было, но он собственным примером учил нас житейской мудрости. И это мне очень пригодилось в жизни.

А если представить жизнь в виде линии, ваша жизнь – это прямая?

Пожалуй, прямая. У меня как-то гладко все шло. Закончил 7 классов, мама говорит: сынок, на улице Фрунзе напротив филармонии какой-то техникум есть, от нас ехать на трамвае всего 15 минут – иди туда учиться. Я сел в трамвай, приехал в техникум, сдал документы и стал строителем. Мама тоже была неграмотным человеком, приехала в Куйбышев в 1944 году из татарской деревни, и она рассуждала с житейских позиций – чтоб техникум был поближе к дому. А я был послушным и последовал совету. В строительном техникуме мне понравилось все сразу. На втором курсе практика началась: где-то штукатуром позовут поработать, где-то плотнику помочь. Соседские ребята на заводах работали, но мне на заводе не нравилось: в закрытом помещении, пахнет гарью, мазутом… А тут – свежий воздух. И своими руками что-то создаешь.

Интересно, какой этап жизни вы считаете самым важным?

В профессиональной части – в первую очередь то, что мама отправила меня в строительный техникум. И второе – это когда началась перестройка. Для моей семьи, родственников, друзей это стало новой страницей жизни. Новой эрой, если хотите. Потому что в советское время если не все, то многие занимались мелкой коммерцией. Когда мне было лет семь, я впервые проявил себя как коммерсант. На улице Аэродромной был аэродром ДОСААФ, превращенный в барахолку, и летом в жару там было много людей, а воды попить негде, не говоря уж о газировке или квасе. И вот мы, трое мальчишек, взяли ведра, наливали в них из колонки воду и продавали кружку по 5 копеек. За жаркий день зарабатывали целое состояние. А потом я научился делать из жести свистки – продавал их уже не по 5 копеек, а по 15. Позже научился выделывать и красить шкурки ондатры, отдавал их шить скорняку, а потом забирал и продавал. Было мне лет 16. А в более взрослом возрасте, в 23-24 года, стал шить шапки из песца. После фильма «Ирония судьбы, или С легким паром!» модели «как у Барбары Брыльской» были в моде по всему СССР. Так что тяга к коммерции у меня была всегда. И когда в конце 1980-х началось кооперативное движение, я как рыба в воде себя почувствовал. Свой холдинг создал своим трудом, своим умом, в советские годы никого ничему подобному не учили. В холдинг вошли 47 предприятий. Чем только они не занимались: все виды строительных работ, от проектирования домов до асфальтирования и озеленения прилежащих территорий. Плюс у меня был свой Торговый Дом, первый в городе. Кроме того, я создал свой банк – Самарский губернский банк.

Не было страшно? Не думали о том, что вдруг все рухнет?

Нет. Страха не было точно. 47 предприятий работали как часы. В них я был основным учредителем, то есть хозяином. Нанимал директоров, у меня было несколько бухгалтерий, отдел кадров, отдел труда и зарплаты, коммерческий отдел, отдел недвижимости, рекламный отдел, производственно-технический отдел. Все было здесь, в управляющей компании: одних только легковых машин – около 20. Раз в квартал всех директоров собирал. Плохо работали – наказывал, менял руководителей. Хорошо работали – поощрял. Ко мне изучать опыт приезжали руководители предприятий Самарской области, Татарстана и других регионов, в том числе и управляющий «моего» 11-го треста. Однажды был организован телемост Самара – Тольятти, по типу того, что Владимир Познер делал с Филом Донахью, в нем участвовал губернатор Титов. Стали тольяттинцы жаловаться: Константин Алексеевич, что делать, дела не идут, все разваливается… Он им сказал просто: поезжайте к Мухаметшину, он научит.

Когда был пик расцвета вашего холдинга? И как вы переживаете кризис?

Расцвет был с 1990-х до нулевых. Я в то время был президентом областного Союза строителей, ко мне все шли за советом. У меня в жизни не было ни одного убыточного объекта. Кризис, не кризис –
никогда. Сейчас многие прогорают, многих банкротят. Я думаю, надо уметь хорошо считать, уметь все предусмотреть. Когда нынешний кризис начался, мы значительно снизили объемы производства. Но мои предприятия не бедствуют. Для них кризис (как, впрочем, и для меня самого) – определенный вызов. Знаете, когда все хорошо, то скучно становится. А когда есть проблемы – появляется спортивный азарт, блеск в глазах, хочется двигаться вперед. Мой шутливый лозунг – «Чем хуже, тем лучше».

То есть на формирование вашего характера повлияла не только генетика?

Жизнь повлияла. К труду я был приучен сызмальства. С 5-6 лет мама поручала мне ходить в магазин за продуктами, убирать снег, кормить кур и козу, убирать за ними. Весной, летом я помогал копать огород. Очень рано стал за водой ходить на колонку – сначала с маленьким ведерком, потом побольше. И не только нам приносил, но и дедушке, он рядом жил.
Жили мы, как и многие, бедно. Мясо на столе было редко, зимой фрукты-овощи были редки, купит мама нам с братом два яблока и все. И только на Новый год подарок ждешь, а там мандарины, несколько штук! Оттого Новый год и любили – ждали этих мандаринов…
Так что в детстве, в юности мне полагаться было не на кого, кроме себя. Это сейчас молодежь до зрелых лет живет под опекой родителей. Чуть что – знают, папа поможет, папа заплатит, выручит. У нас было не так.
У мамы моей характер был жесткий, бойцовский. Воспитывать меня ей было некогда, вся в бегах, работала день и ночь. Утром уходила, давая мне целый список дел, а вечером возвращалась и проверяла исполнение. И если что не по ней – то не церемонилась, как дедушка, а сразу по уху давала – чтоб понимал ее с полуслова. Но за дело, конечно. И даже когда я женился, один раз вот так вот при жене меня ударила. Я говорю, мать, успокойся, что супруга моя подумает… Так что горячий у мамы был характер, вспыльчивый. Но я и в нее, и в деда.

Какие достижения в жизни вы считаете главными?

Наверное, то, что я, родившись в простой, бедной крестьянской семье, смог подняться на вершину успеха, сделал хорошую карьеру, своими руками создал свой холдинг и все то, чем теперь могу гордиться. Меня знают многие руководители предприятий, организаций и в Самарской области, и за ее пределами, ко мне относятся с уважением, мне доверяют. Это для меня самое ценное достижение.

Какие люди повлияли на вас?

В первую очередь классный руководитель в техникуме Николай Васильевич Голованов, сам профессиональный строитель. Начальник участка Израиль Владимирович Сегал, начальник управления Михаил Дмитриевич Киселев, управляющий трестом Давид Герцевич Лимончик, другой управляющий трестом Юрий Владимирович Ермилов.
Много прекрасных людей было и есть в моей жизни. Мне везет на хороших людей, от каждого волей-неволей берешь лучшее.

А что дает вам силы жить и работать в таком ритме, ведь, находясь на ответственном посту, вы имеете много общественных функций?

Силы дает ЗОЖ и оптимизм. Я не шучу, здоровье превыше всего, в здоровом теле – здоровый дух. Я ложусь спать в 10 вечера, встаю в 4 утра, мне хватает шести часов на сон. Два часа гуляю по набережной. Держу спортивную форму, занимаюсь фитнесом, хожу в русскую баню. Мне очень важно чувствовать себя в форме. По натуре я человек неунывающий, мало что может вывести меня из себя, огорчить. Я вообще люблю жизнь, хожу в театры, кино, на концерты, даже в цирк! Мне все интересно. Много лет дружил с главным режиссером драмтеатра, народным артистом СССР Петром Львовичем Монастырским. Мне нравятся интересные люди. 40 лет знаком с Марком Левянтом, возглавляющим самарское отделение Союза композиторов. Да много кто мне интересен, всех не перечислишь. Сейчас вот меня включили в совет при губернаторе по культуре и искусству, в декабре мы ездили в Сызрань на 100-летие драматического театра им. А.Н.Толстого – получил истинное удовольствие от общения с прекрасными мастерами искусств.

Есть ли какая-то мечта, которую вы еще не реализовали в жизни?

Есть. Воспитать себе достойную смену – внуков.

Хотите, чтобы они тоже стали строителями, продолжили ваше дело?

Совсем необязательно. Важно другое: чтобы они выросли достойными людьми. Думаю, из них выйдет толк. Я приучаю их к труду и к тому, что полагаться надо в первую очередь на себя. Внучки с 12 лет работали у меня в приемной – зарабатывали первые деньги, а заодно видели, как я общаюсь с людьми.
Из всех внуков только один, 13-летний Тимур, хочет идти по моим стопам, мечтает стать строителем. Однажды были с ним в кафе, после школы я накормил его, поговорили о разных делах (ему было тогда 11 лет). И вдруг он задумался и говорит: Вазыхчик, вот ты о нас обо всех заботишься, а ведь мы уже выросли, и не ты, а мы должны о тебе заботиться и тебе помогать. У меня, признаюсь, сердце екнуло. Говорю ему: знаешь, сынок, у тебя это еще впереди, будет время, когда и мне понадобится твоя забота и помощь. Так что главное только одно – чтобы они выросли хорошими людьми.

Вазых Гатович, про внуков рассказали, они у вас замечательные. А есть ли среди ваших близких человек, который вас как-то особенно вдохновляет, благодаря которому вы готовы горы свернуть?

Не очень давно у меня в жизни произошло значительное событие, которое в корне изменило мою жизнь. Я перестал себя узнавать, открылись какие-то новые грани моих талантов – стал писать стихи (лирические, детские и даже фривольные, что называется, для мужской компании). Друзья заметили, что у меня развилось чувство юмора, что я стал хорошим оратором. Мало того, я никогда в жизни не ходил по магазинам, не любил готовить, посуду не мыл, а сейчас не просто готовлю – полюбил это дело, готовлю армянские, узбекские и, конечно, татарские блюда и получаю от процесса колоссальное удовольствие. Я всегда был человеком жестким, даже суровым, а сейчас стал сентиментальным…

Видимо, в этом месте нужно произнести французское «шерше ля фам»?

Да, именно так. Все лучшее, что во мне проявилось сейчас, –
благодаря любимой женщине, человеку, который окружил меня заботой, нежностью, с которым мы на одной волне и который понимает меня с полуслова. Это огромное счастье и дар небес – встретить такого человека на жизненном пути. И дай бог каждому такого счастья и понимания в семье.

Обсуждение закрыто.