Знаменитый строитель отмечает 75-летие Вазых Мухаметшин – в строительной отрасли человек-легенда. Под его руководством
в Куйбышеве была построена первая девятиэтажка. В конце 1980-х он основал первый в регионе строительный кооператив (теперь это Группа компаний «Прогресс-В»), на счету которого – тысячи построенных и отремонтированных жилых домов, школ, больниц и других зданий по всей Самарской области. Заслуженный строитель России, Вазых Гатович войдет в историю Самары и как строитель крупнейшей в Европе и первой в Самаре Соборной мечети. Его даже в шутку называют главным татарином Самарской области. О том, какие итоги он подводит в канун 75-летия, как пришел в профессию, состоялся как руководитель, Вазых Мухаметшин рассказал «Первому».
Светлана ЗАГВОЗДИНА, Алевтина ЛУКЬЯНОВА
1100 задач по математике
Профессию я выбрал, можно сказать, случайно. И в то же время не случайно. Когда окончил 7-летнюю школу, надо было решать, куда идти дальше. Дальше учиться в школе не было возможности: мама растила нас с братом одна, папа умер, когда я был совсем маленьким, материально было тяжело. А жили мы тогда в частных домах на улице Осипенко в районе завода «Кинап». И вот мама мне говорит: Вазых, съезди в город – напротив филармонии какой-то техникум есть, узнай. От нас недалеко, трамвай ходит.
Я съездил – строительный техникум. Подумал: а почему бы и нет? Подал документы.
Поступили без проблем?
Без проблем! Я, знаете, был честолюбивым, если чего захочу – обязательно добивался. И даже представить не мог, как это – поступать и не поступить. Готовился к экзаменам усердно: сидел в саду под яблоней, расстелив коврик, и штудировал все школьные предметы для экзаменов. Помню, в задачнике по математике было ровно тысяча сто задач – и все их я основательно прорешал. И поступил. Учиться было интересно. Но еще интереснее было на практике: на втором курсе нас послали на стройку помогать штукатурам – в основном там работали женщины, нам надо было делать раствор и подавать им. Именно в те дни я понял, что строительство мне нравится: все мои соседи-мальчишки работали на заводах – Кинапе, заводе им. Масленникова, ГПЗ. Звали меня, но меня не привлекали пыль, грохот, запахи. А стройка всегда на свежем воздухе, хоть зимой, хоть летом. Я и по сей день люблю бывать на строящихся объектах: поднимаюсь на этажи, смотрю на небо, на солнце – душа радуется!
При Хрущеве было принято решение, чтобы студенты учились и одновременно работали на стройках. Так я после второго курса попал плотником в строительный трест №11. Бригадир выдал мне мой первый в жизни инструмент – топор, ножовку, молоток. А позже, когда стали строить первые панельные дома, меня пригласили туда. Работа была в три смены. И вот зимой, в валенках, ватных штанах, фуфайке, шапке-ушанке я на верхотуре работаю в третью смену, ночью, в темноте. Вдалеке – жилые дома. И я вижу, как постепенно в окнах гаснет свет: люди ложатся спать. И наконец, светящихся окон совсем не остается – город спит, а мы продолжаем работать. Мороз, ветер – нам все нипочем. До сих пор помню то необыкновенное чувство – радость, смешанная с гордостью. Мы же первыми в городе стали строить панельные пятиэтажные дома!
Может быть, это чувство наследственное?
Наверное. Мой дед был мастеровой человек, у него были инструменты – ножовка, топоры, молотки, отвертки… Дома все мог сделать – полы, окна, полки, шкафы – всегда меня звал помогать. Так что эти инструменты мне уже были отчасти знакомы. Кто знает, может, выбор профессии и не был случайным.
Было у кого учиться
Как вы успевали работать и учиться?
В том-то и дело, что не успевал. Когда решил поступать на вечернее отделение строительного института, из треста №11 пришлось уйти, потому что работа была в три смены, никто мне поблажек не делал. Пришел в трест «Куйбышевремстрой», позднее переименованный в «Куйбышевгоргражданстрой». Начался новый этап жизни. В 11-м тресте я познакомился с Константином Марковичем Ушамирским, Виталием Алексе-евичем Симоновым – известными в ту пору строителями, которые стали, без преувеличения, моими учителями. Сейчас они оба Заслуженные строители РФ, Почетные граждане города Самары, мои добрые друзья. Вообще, многие люди мне помогали, у многих учился, набирался опыта. Это, например, прорабы Евгений Лапшин и Николай Генералов, начальник участка Александр Иванович Сальдиков. Много было хороших наставников. Когда был рабочим, бригаду возглавлял Иван Иванович Стародубцев. Откровенно говоря, мне везло на хороших людей. Я попал в замечательный коллектив – знаменитый одиннадцатый трест. Все значимые здания в городе и целые микрорайоны строил именно он.
И там было у кого поучиться.
А как стали руководителем?
Само собой сложилось. Перешел в «Куйбышевгоргражданстрой» – там проработал 23 года. Был мастером, прорабом, начальником участка, главным инженером, начальником стро-ительного управления. Причем начальником участка стал совсем молодым, в 22 года, в подчинении у меня было около 70 работников. А в 25 лет стал начальником ремонтно-строительного управления, и уже 700 человек было в моем подчинении. В то время я был самым молодым начальником РСУ в области. А спустя еще 23 года, в 1988 году, когда началась перестройка, я создал кооператив «Прогресс». И, как видите, по сей день в нем работаю. Только теперь это уже не кооператив, а Группа компаний «Прогресс-В», в которую входят 32 организации, и нам в этом году исполняется 32 года.
Вы назвали людей, у которых учились. А есть ли у вас самого ученики?
Безусловно, многих чему-то за столько лет научил. В том числе собственным примером – как надо работать, как относиться к людям. У меня три критерия оценки специалистов: трудолюбие, порядочность и профессионализм. Если одного звена в этой цепочке нет – пиши пропало. Ну представьте: человек лентяй несу-светный, как с ним работать? Или хитрый, изворотливый, не знаешь, чего от него ждать. Или не соображает ничего… Но, несмотря на мою строгость, люди ко мне всегда хорошо относились. Бывали даже случаи, когда я человека увольнял, с треском выгонял.
А проходило время – и он признавался, встретив меня на улице, что вспоминает мою строгость с благодарностью: «У вас, Вазых Гатович, я был самый плохой, а куда устроился работать – там стал лучшим специалистом!» Значит, что-то я ему в самом деле дал, какие-то знания, навыки, понимание высоких требований, которые предъявляются к людям нашей профессии.
Однажды пришел ко мне молодой человек – каменщиком. Потом стал прорабом, а сейчас руководит строительной организацией. 37 лет вместе проработали, на каком-то моем юбилее он признался: считаю вас своим учителем по жизни.
Конечно, такие слова слышать приятно. Думаю, таких людей немало, все-таки в моей фирме в разные времена работало до 2500 человек, а в тресте – и того больше. Так что всегда, во все времена о моей фирме говорили: у Мухаметшина – лучшие кадры. И я этим гордился. У меня, кстати, работали и бывшие начальники, и их жены. И ничего, успешно. Потому что их я оценивал не по положению, а по их человеческим и профессиональным качествам. Так и должно быть!
Вы не считали, сколько зданий построили за 60 лет работы?
Много! И строил, и ремонтировал, и реставрировал. Моя фирма построила и отремонтировала более 2,5 млн кв. м жилья, 200 тыс. кв. м офисных помещений, включая такой значимый объект, как Соборная мечеть на ул. Стара-Загора. Мы отремонтировали десятки школ, больниц, первыми стали строить жилье для чернобыльцев и ветеранов войны. Нет ни одного района в нашей области, где бы не было моих объектов. Иной раз приеду куда-нибудь, иду по улице – прохожие со мной здороваются, заговаривают: «Вы нашу школу ремонтировали», «Вы наш дом построили». Признаюсь, приятно!
Мы первые в Самарской области стали строить жилье, преимущественно в центральных районах Самары, и продавать квартиры частным лицам. Года четыре или пять у нас не было конкурентов. Даже когда с внуками по Самаре гуляю – волей-неволей отмечаю взглядом: этот дом ремонтировали, этот строили… Память – такая вещь: годы идут, а старые объекты помнишь до мелочей. Конечно, я горжусь, что создал и поставил на ноги свою группу компаний. Знаю, что люди, которые у меня работают, гордятся, что работают именно тут. Строительство я считаю главной, ключевой сферой экономики. Взять, к примеру, американскую депрессию. С чего начал Рузвельт? С того, что дал команду строить дороги, мосты, доходные дома и таким образом не дал людям разориться. Чтобы возвести здание, сооружение, нужен труд строителей разных специальностей: и тех, кто изготавливает стройматериалы, и тех, кто доставляет их. Когда начинается строительство, сразу находится работа тысячам людей. Даже Адам и Ева, думаю, начали со стройки – какой-то шалашик или пещерку себе оборудовали.
В ногу со временем
За те годы, что вы работаете в отрасли, принципиально что-то изменилось в самом строительстве?
Конечно, изменилось. В первую очередь технологии. У нас 32 организации, которые занимаются широким спектром работ, начиная с дизайна. Время не стоит на месте, появляются новые технологии, инструменты, подходы, новые стройматериалы. Новые законы появляются! Когда я начинал работать, все было примитивно: возьмите, к примеру, хрущевские панельные дома – какая там архитектура, какой дизайн? Даже таких слов не произносили. Но тогда стояла иная цель – в короткие сроки решить жилищную проблему многих тысяч людей. И решили. Люди уехали из коммуналок в изолированные квартиры, это было огромное достижение.
А сейчас взгляните на новые дома – это небо и земля по сравнению с хрущевками. Какие интересные архитектурные решения, какие планировки квартир! Красиво, удобно, функционально. О новых матери-алах и говорить нечего: в советское время хорошей сантехники, хороших отделочных материалов, светильников просто не было, паркет в квартирах практически не клали. Не было и монолитного домостро-ения. А сегодня много и деревянных домов строится, даже двух-трехэтажные коттеджи часто деревянные: люди хотят жить в экологичном жилье.
Мы идем в ногу со временем, а иногда и опережаем его, угадываем то, чего еще нет в массовом строительстве. Если бы было по-другому, если бы мы не работали на опережение – нашей компании бы не существовало. Всегда, в любом деле, надо стараться смотреть вперед, угадывать, что нас ждет через год, два, три года. И быть к этому готовым.
В последние годы вы много занимаетесь реконструкцией и реставрацией старинных зданий. Почему такой интерес к ним?
Реконструкцией и реставрацией зданий мы занимались еще в советские времена. Только наш трест, кстати, этим занимался, больше никто. Улицы Куйбышева, Ленинградская, Фрунзе, Льва Толстого, Чапаевская, весь центр – старинные дома. По мере сил мы их восстанавливали, несмотря на то что с деньгами было туго. В те годы в Самаре часто объявляли праздники улиц, например, праздник улицы Фрунзе. Обком давал команду, и к празднику мы всю улицу Фрунзе от начала до конца ремонтировали – на это нам, конечно же, выделяли деньги. А когда построили мемориал Ленина (нынешний музей П.Алабина), нам поручили заняться жилыми домами во всей округе. Расселяли квартиры и приступали к реставрации. Это сейчас все дома вокруг Алабинского музея как игрушечки – красивые, нарядные. А тогда это были обычные жилые дома.
Наш трест уже тогда занимался такого рода работой, хотя всегда считалось, что излишества не нужны, нужно произвести минимум работ: заменить полы, отремонтировать крышу.
А когда наступили новые времена, мы продолжили заниматься реконструкционными работами и сейчас ими успешно занимаемся. Сейчас старинные здания тем более нуждаются во внимании к
себе – времени с их постройки прошло много.
К культурным объектам – особое отношение
Среди ваших объектов много учреждений культуры – филармония, драматический, оперный театр, музей Алабина… Для вас это обычные объекты или что-то с ними связывает?
Связывает, и многое. У меня с детства был интерес к культуре. Когда мне исполнилось пять лет, мама начала водить меня в филармонию, театры, на спектакли татарских коллективов, которые приезжали из Москвы, Казани, Уфы, Оренбурга. Когда поступил в школу, наша клас-сная руководительница стала нас водить в театр кукол, в ТЮЗ. А постарше – в оперный, в театр драмы. В техникуме, помню, даже предмет такой был – история искусств. Мы изучали биографии и творческий путь великих композиторов, художников. Нас водили в филармонию, благо, она через дорогу. Наш классный руководитель Николай Васильевич Голованов приглашал в техникум музыковедов, артистов, сотрудников музеев. То есть о воспитании юношества в те годы заботились серьезно. И пусть у нас, будущих строителей, знания музыки, живописи, литературы были не столь глубокими, они все равно были, их нам дали, привили к ним любовь.
Когда стал работать, многие учреждения культуры попали в мое поле зрения уже как объекты ремонта и реконструкции. Один только драмтеатр десятки раз ремонтировал – и фасад, и внутренние помещения. В ту пору в театре был замечательный режиссер Петр Монастырский и прекрасные артисты – Вера Ершова, ее супруг Николай Кузьмин, отец и сын Пономаревы, Любовь Альбицкая, Жанна Романенко, Светлана Боголюбова, Владимир Борисов… Со многими я был знаком, с кем-то даже завязалась дружба. Познакомился с 24-летним композитором Марком Левянтом, он уже тогда был известен, в спектаклях Монастырского звучала его музыка. Меня приглашали на премьеры, после них были чаепития, разговоры по душам… В свою очередь, я стал приглашать артистов на юбилеи своей фирмы: сначала на 5-летие, потом на 10-летие. И не только наших самарских, но и из Москвы, Казани. Конечно, по сей день я сохранил пиетет перед нашими театрами, филармонией, ведь это не просто учреждения культуры – это храмы искусства.
Помогать надо бескорыстно
К вам часто обращаются за помощью?
Часто. Общаясь с заказчиками работ, я волей-неволей узнаю об их проблемах. Иногда сам предлагаю помощь, иногда откликаюсь на просьбы. Всегда чем могу помогаю. У меня это с детства от мамы. Вообще, у нас все были добросердечными людьми – бабушки, дедушки, все родственники, у нас это неписанный закон – поддерживать друг друга. И мама, и другие родственники не могли пройти мимо чужой боли, помогали людям чем могли. Притом, хочу это подчеркнуть, жили-то небогато. В моем воспитании большую роль сыграл дедушка – он, как я уже сказал, был плотником, делал хорошую упряжь для лошадей, был очень ответственный человек: пообещал – выполнит. А личный пример действует лучше любых нравоучений. Уже его не было в живых, а мама, да и другие родственники, то и дело его поминали: дедушка бы сейчас вот так поступил, дедушка бы вот так сделал. Человека нет, а добрая память о нем, его делах живет. В этом смысле он для меня всегда был примером.
Ну а благотворительность – такая вещь… Не бывает, что вот жил-жил человек, корыстный, жадный, все только для себя, а потом вдруг – раз! – и стал благотворителем. Нет, это формируется в человеке с детства, с юности. Сколько себя помню, я всегда всем хотя бы немного, но помогал. А когда я стал руководителем строительной организации – познакомился с Евгенией Павловной Богдан, стал учредителем возглавляемого ею отделения Российского фонда милосердия. 30 лет назад мы создали банк вещей для малоимущих – открыли салон. Он и по сей день работает, помогает людям.
Помогаю многим организациям, меня включили в несколько попечительских советов – работаю по мере сил. И скажу вам, всем помогаю от души. В том числе татарским национально-культурным организациям, национальным творческим коллективам. Считаю это важным – поддерживать интерес татар к культуре своего народа, к родному языку. Поддерживаю со дня основания татарский ансамбль «Ялкынлы Яшьлек»: я был молодым начальником РСУ, когда энтузиасты во главе с Ильгизом Колючевым попросили помочь их молодому коллективу. 50 лет с тех пор прошло, и я рад, что все эти годы ансамблю полезен.
Моя фирма была генподрядчиком при строительстве Соборной мечети – я горжусь этим фактом. Помогаю татарской школе «Яктылык», которую тоже когда-то сам построил. У нас проводятся сабантуи, выходят газеты и журнал на татарском языке, есть свои национальные ансамбли песни, танца, всем им по мере возможности тоже помогаю – чтобы люди знали свои корни, приобщались к культуре своего народа.
Кстати, я заметил, что татарская культура интересна не только самим татарам, и это отрадно. К нам в Самару раз в два года из Казани приезжает Татарский государственный драмтеатр им. Г.Камала, привозит три спектакля на татарском языке – людей полон зал. Я всегда на все спектакли хожу с внуками, покупаю билеты своим сотрудникам – благо, спектакли идут с синхронным переводом. А вообще, по правде говоря, я не разделяю людей на национальности.
Мне со всеми людьми интересно – и в работе, в дружбе, и в благотворительности. Общаюсь и с муфтием, и с православными священниками. Сколько церквей и мечетей мы построили за эти годы, сколько отремонтировали… Конечно, самые знаковые объекты – это Соборная мечеть в Самаре, Иверский женский монастырь (мы вели его реконструкцию).
Нас правильно воспитали
Все, чего вы достигли в жизни, – результат вашего воспитания, труда, или все-таки вы родились под счастливой звездой ?
Наверное, и то, и другое. Трудолюбие – да, оно было заложено мамой. Мы жили в частном доме, с 6-7 лет все домашние дела мама поручала мне как старшему мужчине. Я топил печь, убирал снег, ходил в магазин. На Самарской площади была барахолка, я с улицы Осипенко с бидончиком ходил туда за керосином. Там маленькие домишки стояли, трамвай из центра ходил только до Полевой. У нас были коза, куры, я должен был кормить их, убирать навоз, ходить за водой – в такой обстановке я вырос. Мне хотелось помогать маме, я понимал, что ей трудно. Все лето я проводил на Волге и в родной деревне мамы в 20 км от Нурлата, вместе со своими двоюродными, троюродными братьями, сестрами. Из реки не вылезали, прибежишь домой поесть – и назад. У всего моего поколения было такое детство. Но при этом, повторю, все мы помогали старшим – этот вопрос даже не обсуждался. И все выросли, вышли в люди.
Среди моих родственников (а нас сейчас около 200) в Самаре и в Нурлате – 10 кандидатов наук. Троюродная сестра Альфия Минвалеевна Хамадеева – профессор СамГМУ, доктор медицинских наук. Троюродный брат Рамиль Батыршин – Заслуженный артист России, руководит ансамблем русских народных инструментов в Самарской филармонии. Жена его – украинка, поет в том же ансамбле. Еще один брат был в Нурлате заместителем главы района. То есть все состоявшиеся, самодостаточные люди, своим трудом достигли высот, на которых находятся. Ни у одного из нас не было богатого папы или папы-руководителя. Это говорит о чем? О том, что нас правильно воспитали, что всего в жизни мы добивались сами, друг другу всегда помогали, радовались успехам друг друга. Один раз я приехал в родную деревню отца, долго там не был – один из братьев выходит меня встречать, а за ним – человек 50 народу. Я говорю, слушай, а это что за люди? Эта все твоя родня, говорит. Посмеялись. Так что в этом смысле я богатый человек. Богатство – оно как раз в этом.
Считаете ли вы наш регион благополучным в национальном отношении?
У нас никогда и не было противоречий: представители разных конфессий и национальностей живут в мире и согласии. У меня на предприятиях работают русские, татары, чуваши, евреи, но разве мы судим о человеке по национальности? Нет, конечно. По его профессиональным качествам, по тому, как он трудится, как относится к окружающим.
Я вспоминаю детство: во дворе ребятишки играли все вместе. Наши мамы вечерами после трудного дня выходили посидеть на скамеечке. И вместе пели задушевные песни, среди которых были и русские, и татарские… В такой интернациональной атмосфере мы росли. Но при этом, конечно же, каждый народ должен хранить традиции предков, сохранять язык.
Нужно ли государству уделять столь большое внимание национальному вопросу, реализовывать государственную национальную политику?
Безусловно, нужно! С бывшим губернатором Самарской области Константином Алексеевичем Титовым мы дважды бывали на Всемирном конгрессе татар в Казани. Там встречались в том числе и с татарами из Финляндии, из Японии, других стран. Они прекрасно знают родной язык, татарскую культуру – театр, литературу. Не только потому, что это интеллигентные люди, которым интересна культура своего народа, но и благодаря тому, что в тех странах, где они живут, государство тратит значительные средства на то, чтобы люди разных национальностей изучали родные языки, не отрывались от корней. У них есть свои клубы, творческие ансамбли, библиотеки, СМИ на национальных языках. Все это есть и у нас в стране, и в нашем регионе. Но этому нужно уделять больше внимания, направлять больше средств.
Родной язык – это ведь не иностранный, который поможет в карьере, это язык предков, язык, на котором говорила твоя мать, и ты слышал ее речь, еще находясь в утробе. Но идут процессы глобализации: уезжая из деревень в большие города, люди, в том числе татары, перестают говорить на родном языке. А когда рождаются их дети, они тем более теряют интерес к материнскому языку, потому что вокруг все говорят по-русски. Считаю, что дети должны изучать родной язык, говорить на нем. Я сам, хотя и родился в городе, говорю по-татарски – мама приучила. Но многие татары сегодня языком не пользуются, молодежь вообще знает лишь отдельные слова. Это неправильно.
Есть ли у вас какие-то увлечения, или вся ваша жизнь – в работе?
Я люблю искусство, хожу в художественный музей, в театры, в филармонию. У меня много друзей в творческой среде. Много времени провожу с внуками, веду здоровый образ жизни: рано встаю, много гуляю по набережной. Люблю русскую литературу. Много читаю общественно-политической, исторической литературы – сейчас увлечен мемуарами Черчилля. О Сталине читаю. Живопись люблю – китайскую, японскую, индийскую. В общем, я обычный человек.
Я считаю, жить надо позитивно. Всегда идти к какой-то цели, не останавливаться на достигнутом, не думать о трудностях. По-моему, если человек останавливается – заканчивается и его жизнь.
– Оглядывая пройденный путь, вы, наверное, сможете сформулировать, в чем смысл жизни человека?
– Смысл жизни… Великий татарский писатель Габдулла Тукай сказал когда-то: «Больше думай о людях и Родине, чем о себе. Будешь думать о них, – станешь бессмертен». Надо жить так, чтобы после себя оставить что-то, что будет памятно потомкам. Наверное, так.
