Судьба Вазыха Мухаметшина тесно переплетена с историей Самарской губернии, 170-летний юбилей которой отмечают в 2021 году
Три четверти века связывают с Самарой Заслуженного строителя России, руководителя Группы компаний «Прогресс-В». Здесь он родился, здесь нашел главную профессию своей жизни, здесь построил не одну сотню зданий, во многом сформировавших лицо его родного города. Как сложилась его самарская родословная? Что он чувствует, глядя на сегодняшний город? С этого мы начали нашу беседу.
Светлана ИШИНА
Самарец по крови
— Губернии в этом году 170 лет, а я живу в Самаре 76 лет – можно сказать, почти половину этого срока. Помню времена, когда трамвай из центра города ходил только до улицы Полевой. На Самарской площади, где сейчас стоят огромные красивые дома, были деревянные лачужки в один-два этажа. Там была барахолка и продавали все что угодно – гвозди, тряпки, фрукты, картошку, естественно, рыбу… Там же были керосиновые лавки. Я родился возле завода «КИНАП», где были частные дома, и лет с семи ходил пешком на этот рынок – мама посылала с бидончиком за керосином, мы на нем готовили еду…
— Полевая улица так и была названа, потому что за ней начинались поля?
— Совершенно верно. И Загородный парк так был назван, потому что был за чертой города. В районе ул. Осипенко, Ново-Садовой до середины 1950-х были частные дома без удобств. Сюда ходил трамвай из центра города. Потом его маршрут продлили до Оврага Подпольщиков, затем до Солнечной, затем до поляны им. Фрунзе…
За эти годы, пока я жил и работал в Самаре, город изменился до неузнаваемости. Снесли деревянные лачуги, выросли не просто новые микрорайоны – целые районы. Центр обрел свой сегодняшний облик. Уж не говорю о строительстве Безымянки: благодаря эвакуированным в Куйбышев заводам и тем людям, которые на них работали, Самара из небольшого купеческого города выросла в огромный оборонно-промышленный центр. То же произошло и со всей губернией – были построены нефтеперерабатывающие и прочие заводы, фабрики, агропромышленные комплексы.
Вы спросили, что для меня значат эти перемены. Отвечу так: все это – моя жизнь. Жизнь одного человека, а вместе со всеми земляками – жизнь целого поколения. Она неразрывна с городом, в котором я по сей день живу, с нашей Самарской областью, где я и мои строительные компании построили и отремонтировали тысячи зданий: жилья, школ, домов культуры, объектов культа – православных храмов (в том числе Иверского монастыря), мечетей, синагоги…
Это моя жизнь. Без Самары я ее не представляю. Родись я в каком-то другом месте, наверное, тоже учился бы, работал, делал что-то полезное для людей. Но я себя нигде больше не представляю, ни в столицах, ни на окраинах – нигде. Я самарец по крови! Здесь моя малая родина, мои друзья, родные, люди, которые мне близки, которым, надеюсь, близок и нужен я.
— Как вы выбрали профессию строителя?
— Случайно. Когда пришла пора выбирать, куда идти после семи классов школы, мама сказала: напротив филармонии какой-то техникум есть, сходи, посмотри. Туда от нас трамвай идет, удобно будет на занятия ездить. Я сдал вступительные экзамены и стал учиться на строителя. Было мне в ту пору 14 лет. И на учебу я действительно добирался без труда – на трамвае несколько остановок. Спасибо маме.
— А на стройку впервые когда попали?
— Тогда же. Это сейчас 16-летних ребят считают детьми, а в те годы мы были уже взрослые. Учились в строительном техникуме, и сверху поступила команда: всех студентов – на стройку. Я начал работать в стройтресте №11 плотником и монтажником панельных домов – их в ту пору только-только начали строить. Работали мы в три смены – строили дома, которые потом назовут хрущевками. С жильем в те годы была огромная проблема: люди ютились в бараках и коммунальных квартирах. Хрущев принял решение о строительстве панельных домов, чтобы семьи получили пусть небольшие, но свои, как тогда говорили, изолированные квартиры. Это сейчас считают, что хрущевки примитивные, тесные, там не развернуться. А тогда для миллионов людей по всей стране это было огромное счастье.
— Жилищная проблема актуальна и сейчас…
— Но не в той мере, как в 1950-60-е годы, когда в одной квартире жило по несколько семей.
— А какие районы вы строили, какие улицы?
— Их много! Первые мои объекты были на улицах Гагарина, Мориса Тореза, Аэродромной. От Клинической больницы вдоль трамвайной линии по ул. Промышленности тоже мои дома. Строили мы их днем и ночью. Автобус «двойка» ходил до Дома молодежи, я ехал на нем, а дальше пешком. Ну, а потом, позже, строил жилые дома и в других районах города.
— Окончив техникум, где стали работать?
— Там же, только мастером. Потом поступил на вечернее отделение в строительный институт и пришлось уволиться, потому что уже не мог работать в три смены. Перешел в трест «Куйбышевгоргражданстрой». У меня за всю жизнь было всего три места работы: 11-й трест, затем 23 года «Куйбышевгоргражданстрой» и вот уже 33 года – ГК «Прогресс-В».
— Каким вам запомнился Куйбышев в те годы, когда вы учились?
— Деревянным. Всюду был частный сектор. Улицы Алексея Толстого, Степана Разина, Самарская площадь, район Толевой, Мориса Тореза – везде были частные дома без удобств. Помои выливали на улицу, в баню ходили раз в неделю, а в остальное время пользовались рукомойником. И постепенно, год за годом, таких домов становилось все меньше, а сегодня их уже почти и нет, их сменили современные дома.
За последние 30 лет моя организация много жилья построила и за пределами Самары. «Прогресс-В» первым в области стал строить жилье на продажу. Конечно, сердце радуется, когда смотришь на все построенное, вспоминаешь, как это было, что происходило тогда в твоей жизни… Это была молодость – замечательная пора!
— Гордитесь тем, что строили жилые дома?
— Конечно, а как иначе? Я всегда без стеснения говорю, что люблю свой город и ощущаю радость от того, что своей работой смог сделать счастливее какое-то количество земляков.
Мудрые советы
— Кто оказал на вас наибольшее влияние в детстве, юности?
— Думаю, дед. Я рос без отца: он умер, когда мне было 2,5 года. И, конечно, большим авторитетом для меня был дедушка. Его звали Нигматулла. Учил нас, ребятишек, трудолюбию, порядочности. Его мудрые советы запомнились на всю жизнь. Никогда не читал морали, но воспитывал своими рассказами, а главное – собственным примером, делами, отношением к людям.
Он был лучшим столяром в татарском селе, изготавливал сани, в которых запрягали лошадей. Однажды сани получились особенно красивыми, с резными украшениями, и тут приезжает к нему богатый человек. Увидел сани – и просит: продай! Но дед отказался, потому что пообещал другому человеку, хотя этот за них втрое больше денег давал. Сказал, хочешь такие же – закажи, я тебе через три недели сделаю, но эти продать не могу. На таких примерах я воспитывался. Дал слово – держи.
— Дед был верующим человеком?
— Да, конечно. Все мои предки (в том числе мама, папа) верили в бога, уважительно относились к религии. Пять раз в день читали намаз, в дом часто приглашали священника. Взрослые молились, а мы, малыши, всегда присутствовали тут же. Любое дело, которое затевали взрослые, начиналось с молитвы.
Это очень важно. Уже позже, будучи взрослым, став строителем и начав строить по области мечети (в Самаре, как вы знаете, мы построили Соборную мечеть на ул. Стара Загора), я стал размышлять об этом и пришел к выводу, что молитва – действительно неотъемлемая часть жизни человека. Тем, кто далек от Бога, значительно труднее живется, у них нет главной опоры в жизни.
— В советское время вера в бога, мягко говоря, не приветствовалась – как вашей семье удалось остаться верующей?
— Трудно сказать. Наверное, это передавалось от родителей детям, из поколения в поколение. В доме у нас часто бывали священнослужители. Думаю, работали они на полулегальном положении. Нередко к нам приходил Вагиз Яруллин, впоследствии муфтий, председатель Духовного управления мусульман Самарской области. Тогда он еще не был муфтием и имя его произносили без приставки «хазрат», он работал на заводе рабочим, был как все. Но вечерами, в выходные дни в домах у людей собирались, молились, и он наставлял тех, кто стремился больше знать об исламе, стремился верить в Аллаха. Сейчас на этом посту его сын Талип хазрат Яруллин.
— Довелось ли вам за вашу жизнь совершить священное для мусульман паломничество в Мекку?
— Мне пока не довелось. После перестройки, когда уже было разрешено ездить в паломнические поездки, я не раз отправлял в Мекку маму.
– Есть ли у вас в роду какие-то истории, которые передаются из уст в уста, так сказать, семейные легенды?
— Дед рассказывал: во время гражданской войны он работал в поле и вдруг слышит – стрельба. Из лесу выбегает комиссар, нога ранена, хромает, белые его преследуют. Взмолился: «Помоги, отец!» У деда была лошадь, телега, он быстро скомандовал – садись! И погнал лошадь. Те из лесу выскочили, а их уже и след простыл. Он его привез в штаб Реввоенсовета. И комиссар на радостях дал деду бумажку, что такой-то спас комиссара Красной Армии и посему предъявителю надо оказывать всяческое содействие.
А другая история – как однажды дед потратил целый мешок денег. Помните книгу «Ташкент – город хлебный»? В те голодные годы дед ездил в Узбекистан за продуктами. Бумажные деньги тогда были очень большого размера, но мало стоили. И вот дед с товарищем взяли два мешка денег и поехали в Ташкент, купили много еды, привезли в Самару на лошадях. Нам, маленьким, эта история казалась фантастической, мы представляли: вот бы нам мешок денег, сколько всего можно накупить!
— Почему, на ваш взгляд, важно знать свои корни, историю семьи?
— Думаю, человеку нужно знать все. Когда я стал собирать сведения о предках, привлек к этому занятию двоюродную сестру, других родственников, и все мы очень увлеклись. Тогда я вдруг понял, что составить генеалогическое древо не просто интересно – это другое, более глубинное, очень важное. Я не могу объяснить словами, почему это нужно, но уверен: каждый должен знать свои корни.
— Трудно составлять генеалогическое древо? Сколько времени это у вас заняло?
— Пять лет. Ездил в разные места, писал родне в Татарстан, в Ульяновскую область, в Башкирию. В Самарской области со многими общался, все что-то рассказывали: и новое, чего я до того не знал, и то, что мне уже было известно. Самого старшего пра-пра-родственника мы нашли в XVI веке, около1500-х годов, вот как глубоко копнули!
Изображение этого древа висит у меня в кабинете. И я, конечно, горд, что с помощью моих родных смог довести это дело до конца. Осуществил мечту!
— У вас среди родственников есть довольно именитые люди…
— Да, это так. Моя двоюродная сестра Раиля Шакирова – вузовский преподаватель, почетный работник высшего образования РСФСР, координатор германо-российского образовательного проекта. Троюродная сестра Альфия Хамадеева – врач, доктор медицинских наук, профессор кафедры детской стоматологии Самарского медицинского университета. Троюродный брат Рамиль Батыршин – Заслуженный артист РФ, работает в филармонии, руководит ансамблем русских народных инструментов.
А вообще у меня в роду 12 кандидатов наук! Они работают в разных сферах: в юриспруденции, медицине, есть технические специальности. Один из моих троюродных братьев в Нурлате (Татарстан) был заместителем главы района. В числе родственников даже, не поверите, наш нынешний губернатор, правда, не кровный, но тем не менее. У меня есть внучка Диана, у нее есть второй дед – через него цепочка и тянется. Словом, известные династии Крыловых-Азаровых и Мухаметшиных – пусть и дальняя, но родня.
— А своих учителей вы помните?
— Некоторых помню, да. У меня была замечательная классная руководительница Анастасия Ермолаевна. В техникуме нашим классным руководителем был Николай Васильевич Голованов, он преподавал сопротивление материалов. Я был лучшим. Николай Васильевич говорил: «Я 25 лет преподаю, и такого студента у меня еще не было».
У меня были замечательные наставники в 11-м тресте: управляющий Дынин, главный инженер А.Э.Береславский, начальник СУ-3 Виктор Иванович Коськов. А непосредственным начальником моего участка был Александр Иванович Сальдиков.
Когда я перешел на работу в трест «Куйбышевгоргражданстрой», начальником моего участка был Израиль Владимирович Сигал, очень мудрый человек. Учил нас дипломатии: она очень нужна, когда ведешь переговоры с заказчиком. Все эти люди в той или иной степени сформировали меня как личность, многое дали своим примером. Я думаю, не мне одному. В 11-м тресте работали вместе с Константином Марковичем Ушамирским, Виталием Алексеевичем Симоновым. Они умели руководить, управлять большим коллективом, справедливо спрашивать с работников и в то же время всегда были уважительны к людям, умели держать слово. Мы дружим до сих пор. У меня был замечательный наставник – управляющий трестом Давид Герцевич Лимончик, у него я многому научился. От Юрия Владимировича Ермилова тоже многое взял.
Здесь я нужен
— Как вы пережили путч 1991 года, распад Союза, переход к рыночной экономике? Что изменилось в вашей работе?
— Сложилось так, что волею судеб я попал на руководящие должности в очень раннем даже по советским меркам возрасте. В 22 года стал начальником участка, у меня в подчинении было 70 работников. А в 25 лет меня назначили начальником строительного управления, где было уже 700 с лишним человек. Я был самый молодой начальник строительного управления в области! Таким образом я стал номенклатурой обкома, горкома КПСС. Меня приглашали на совещания председатель облисполкома, его зам по строительству. Они ставили задачи, мы их выполняли. Когда мне было 40, я получил свой первый орден – Знак почета. В нашем тресте такие награды давали редко, а мне вот дали.
А в 1991 году, когда распался СССР и обкомы были ликвидированы, мы продолжали работать, но уже под руководством Константина Алексеевича Титова. Ничего принципиально в моей работе не изменилось – я же строитель. До того, в 1988 году, я создал свой кооператив при управлении снабжения и сбыта Куйбышевского облисполкома. Титов в ту пору еще работал в авиационном институте, затем стал депутатом городской думы – там мы и познакомились. В начале перестройки я с многими руководителями познакомился – председателем облсуда А.М.Бабенко, с его первым замом А.С.Бойко, прокурором области В.В.Казаковым. По работе знакомился с главами городов, районов. То есть обрастал связями, которые впоследствии очень помогали в работе.
— Расскажите подробнее о работе с Константином Алексеевичем Титовым.
— Титов был депутатом гордумы, а я возглавлял Союз строителей Самарской области. Когда в августе 1991-го произошел путч и наши областные руководители его поддержали, стало ясно, что во главе региона будет поставлен другой человек. Титов решил предложить свою кандидатуру на эту должность, советовался по этому поводу с коллегами, друзьями, в том числе и со мной. Я его, безусловно, поддержал, мне он нравился: молодой, энергичный, красивый. Я собрал руководителей всех строительных предприятий области, выступил перед ними, агитируя за Титова, мол, он демократ, рыночник, сделает нам мизерные налоги. Все приняли его кандидатуру, и мы от имени 200-тысячного коллектива строителей области написали письмо Ельцину (я его подписал), что хотим видеть во главе региона именно этого человека. И спустя несколько дней пришло решение, что Титов назначен главой администрации Самарской области.
В последующие 18 лет, пока он руководил губернией, мы с ним работали бок о бок. Много было построено социально значимых объектов, жилья и в городах, и в сельской местности. Пуд соли съели вместе. И по сей день, кстати сказать, дружим. Целая жизнь за плечами!
— Вы и с другими губернаторами не ссорились.
— Ну а что ссориться? Надо со всеми дружить. Тем более когда делаем общее дело на благо людей. На моих юбилеях (а их уже много было за три четверти века) бывали все высокие руководители, силовики, медики, работники культуры, социальной сферы… Строитель – самая мирная, созидательная профессия. Когда меня благодарят за что-то – я понимаю, что это благодарность в моем лице всем, кто работает в нашей отрасли – строит, ремонтирует, реставрирует…
— Извините за неполиткорректный вопрос, но из всех губернаторов чей вклад в развитие региона вы считаете самым большим?
— Думаю, Титова. Артяков и Меркушкин – не местные, а Титов и Азаров – наши, самарские, у них тут друзья, родственники, родители. Смотрите, сколько сейчас для региона делает Дмитрий Азаров, и все потому, что у него душа болит за Самарскую область. Мне нравится его целеустремленность, знание дела, нравится, что не бросает слов на ветер. Это руководитель нового типа, амбициозный политик, деловой, эрудированный, много сделал для губернии за короткий срок. Посудите сами: новый Дворец спорта почти готов, СамАРТ почти готов, Театр кукол почти готов.
— Кто еще из общественных деятелей губернии вам нравится?
— Наш митрополит Самарский и Новокуйбышевский Сергий. Вы не смотрите, что я мусульманин, – мне нравятся все конфессии, потому что я сужу о людях по их профессионализму и по нравственным качествам, по отношению к людям. Вот что главное! А митрополит – очень деятельный человек, почти 400 церквей было открыто за время его правления. Вдумайтесь в эту цифру!
Конечно же, наш муфтий Талип хазрат Яруллин. У нас тоже немало – 90 мечетей было открыто за постсоветский период. Это очень важно для человека – иметь возможность прийти в храм, помолиться, подумать о вечном, задать себе вопросы: для чего я живу, хороший ли я человек, что я сделал доброго людям? А национальность и вероисповедание человека не имеют значения.
Добросердечных, деятельных людей у нас очень много. Взять, к примеру, Геннадия Петровича Котельникова, руководителя Самарской губернской думы, председателя Совета ректоров Самарской области. Уникальный человек! Мы с ним познакомились, когда он был студентом, а я прорабом. Интересная вышла история, он недавно ее рассказывал прилюдно. Он получил стипендию и пришел в ресторан «Руслан» – никогда в жизни там не был, решил сходить. Сделал по-студенчески скромный заказ, ждет, когда принесут. И видит, неподалеку сидят три парня: заказали коньяк, хорошую закуску, его аж зависть взяла. И только потом узнал, что среди этих троих был Мухаметшин.
А я дружил с ректором медицинского института Красновым, меня попросили отремонтировать кафедру травматологии, где Котельников был клиническим ординатором. Мы приехали ремонтировать помещение, знакомимся с ним, а он говорит: «Так это вас я вчера видел в ресторане «Руслан», вы коньяк пили».
Потом он стал проректором, наша дружба с каждым годом укреплялась. Недавно посчитали, 56 лет мы знакомы!
Не менее интересна и дружба с другим удивительным человеком – Виктором Александровичем Сойфером. Я два срока был членом Общественной палаты Самарской области под его руководством. А в ту пору, когда мы познакомились, он был ректором авиационного института. Мой «Прогресс» постоянно что-то строил, ремонтировал в их институте. Из последних проектов – строительство Центра авторской песни им. Валерия Грушина на территории теперь уже Самарского национального исследовательского университета им. С.П.Королева. Это была давняя мечта Виктора Александровича – открыть такой центр. И она, к счастью, воплощена.
— Чем Самара, на ваш взгляд, отличается от других городов России?
— У нас самая красивая набережная. На Ленинградской, Степана Разина, других улицах в центре города много объектов культурного наследия. У нас уникальная Соборная мечеть. Самая большая в Европе площадь – имени Куйбышева. И конечно, наше отличие в том, что у нас есть Волга, Жигулевские горы. Кроме того, Самара – крупнейший научный, промышленный, культурный центр России.
Самару отличает то, что она располагается на перепутье. От нас идут дороги и на север, и на юг, и в Среднюю Азию, и на Урал, и в Сибирь. Это не только перекресток дорог, но и перекресток культур, и это отразилось на нашем характере: мы вобрали в себя множество традиций, обычаев, мы веками живем в мире и согласии, взаимно укрепляя друг друга, – представители более чем 160 национальностей, разного вероисповедания. Во многих городах Поволжья это чувствуешь, но в Самаре, мне кажется, особенно.
Меня не раз приглашали работать в Москву, но я отказывался – всегда считал, что «где родился, там и пригодился». Здесь все мои друзья, многочисленные родственники, могилы предков. Здесь я нужен. Так что я предан Самарской земле, считаю себя ее патриотом. 60 лет отработал в строительстве и надеюсь еще потрудиться на благо родной земли, ее людей.